Как я писал совсем недавно, к настоящему моменту я сумел побывать во всех 40 национальных парках Финляндии. С тех пор меня пару раз спрашивали, какой из них, на мой взгляд, самый лучший. Я на это отвечаю скучно, но правдиво: национальные парки могут отличаться друг от друга достаточно сильно, чтобы их можно было сравнивать друг с другом, так что один какой-то лучший выбрать нельзя.
Тем не менее, очень хороший кандидат на роль лучшего — национальный парк им. Урхо Кекконена (Urho Kekkosen kansallispuisto) на востоке Лапландии, на территории муниципалитетов Соданкюля, Инари и Савукоски. Целых 2550 кв. км дикой Лапландии. Не совсем абсолютно дикой, но с оптимальным минимальным объемом инфраструктуры; официальных размеченных маршрутов нет (за исключением ближайших к цивилизации районов), а есть — избушки и навесы-лааву для ночевки местами.
(брошюра, откуда взята карта)
Национальный парк основан в 1983 году, и назван в честь президента Финляндии, который пробыл у власти 25 лет и ушел-таки на покой годом раньше, в 1982. Это единственная крупная охраняемая природная территория Финляндии, названная в честь конкретного человека; Кекконен, как известно, очень любил Лапландию и север, и в частности большие пешие и лыжные походы. Но и до национального парка эти земли, где, помимо кочевых саамов, постоянного населения никогда не было, уже были популярны среди туристов. Тогда использовалось красивое название Койллискайра (Koilliskaira), Северо-восточная кайра. "Кайрой" (kaira) в финской Лапландии зовут обширные безлюдные в основном лесистые территории в верховьях крупных рек; русского аналога у этого финского слова вроде бы нет. В Койллискайре берут начало как Кемийоки с притоками, главная река финской Лапландии, впадающая в Ботнический залив, так и Лутто и Нуортти, по-русски именуемые Лотта и Нота, текущие на восток и сливающиеся за российской границей в Тулому — одну из самых полноводных рек Мурманской области.
Добраться до Койллискайры впервые стало более-менее реально без чрезмерных приключений в 1930-е годы, когда построили Дорогу Ледовитого океана (Jäämerentie) — автодорогу через всю Лапландию до области Печенги (Петсамо, Petsamo) на берегу Баренцева моря, принадлежавшей Финляндии в 1920-1944. А более-менее массовый туризм начался, когда в 1958 году был издан первый путеводитель по этим местам, "Снежное ущелье" (Lumikuru) Куллерво Камппинена (Kullervo Kamppinen), переиздающийся до сих пор. Современный национальный парк — не самый большой в стране, Лемменйоки (Lemmenjoki) несколько севернее еще крупнее (2860 кв. км). Зато к нац. парку Урхо Кекконена примыкают две другие охраняемые природные территории — заповедник Сомпио (Sompion luonnonpuisto) и заповедная территория Кемихаара (Kemihaaran erämaa-alue), с ними будет уже 3078 кв. км :)
Национальный парк делится естественным образом на две части, существенно отличающиеся по своей природе. Северная и основная — собственно Койллискайра, или Саариселькя (Saariselkä, фин. Островная гряда). Саариселькой зовут также располагающийся в этой части массив сопок-тундр, простирающийся на добрых 50 км от трассы 4 — главной автодороги в этих местах, идущей на север, на Утсйоки и Норвегию — до российской границы. Это не относительно ровное плоскогорье, как Паистунтури под Утсйоки, и не отдельная гряда, как Паллас или Юлляс или Пюхя-Луосто, а целый лабиринт сопок, в основном не очень высоких (400-500 м, восточнее ближе к 600 м), но расчлененных глубокими долинами многочисленных ручьев и речек, поросшими лесами сосны и горной березы. Такая местность прекрасно подходит для походов — пересекать сопки и мелкие речки несложно, сосновые боры сухие и легко проходимые, с сопок красивые виды, у речек хорошие места для стоянок, а крупных болот и озер практически нет. Иди, куда хочешь и на сколько хочешь. И необязательно надолго; у трассы 4 расположены туристические деревни Саариселькя и Киилопяя, до которых легко доехать машиной или автобусом, и от которых начинается сеть однодневных пеших/лыжных маршрутов. Но уже в десятке километров от цивилизации эти маршруты кончаются, и дальше в глубину Койллискайры тропы идут неразмеченные, а из туристической инфраструктуры остается сеть навесов-лааву и избушек для ночевки.
Более высокие сопки Саарисельки находятся на востоке, дальше от цивилизации и ближе к российской границе. Самая высокая из них — Сокости (Sokosti), 718 м над уровнем моря. Это самая высокая точка всей восточной части финской Лапландии. Вообще-то это всего лишь 46-я самая высокая гора Финляндии, но это потому, что все самые высокие (более 1000 м) собраны в одном месте — Кясиварси, северо-западный крайний отрог финляндской территории, где Финляндия чуть задевает хребет Скандинавских гор. Не считая же гор Кясиварси, выше Сокости только несколько вершин массивов Паллас и Юлляс в западной Лапландии.
Другая часть национального парка, южная и особенно юго-восточная — Итякайра (Itäkaira), Восточная кайра. Это, напротив, относительно плоский край глухих еловых лесов и обширных болот. Итякайра значительно менее популярна у туристов, хотя там есть пара достаточно длинных официальных маршрутов. Добраться туда тоже сложнее, это один из самых глухих углов страны — от ближайших деревень добрую сотню километров трястись по лесным гравийкам.
Как обычно, лучший ресурс для информации о национальном парке — его официальная страница, доступная на английском, а также ограниченно на русском.
Я купил себе большой рюкзак, спальник и остальное походное снаряжения, большей частью которого так до сих пор и пользуюсь, еще пять лет назад, когда жил в Питере. С походами у меня, тем не менее, начало более-менее что-то получаться только с прошлого года, и в мае этого года у меня состоялся первый относительно серьезный — по тропе Хераярви в районе национального парка и небольшого горного кряжа Коли в финской Северной Карелии, 60 км за 4 дня. В следующий отпуск, в первой половине августа, я тоже хотел сходить в поход, и уже теперь в Лапландию, как полагается; в мае-то я еще туда не мог — на севере еще везде был снег или по крайней мере весенний паводок. Ну и, как вы уже догадались, в Лапландии я в итоге решил сходить именно в национальный парк Урхо Кекконена. Как обычно, соло.
Самый длинный и популярный большой пеший маршрут в этом национальном парке называется походом на Луйроярви — Luirojärven vaellus, длиной около 80 км. Он начинается из туристической деревни Киилопяя (Kiilopää), и проложен кольцом так, чтобы места ночевок везде приходились на места с хижинами. Самая дальняя точка маршрута — озеро Луйроярви, небольшое (километра полтора в поперечнике), но в массиве Саарисельки крупнейшее — располагается как раз у подножия горы Сокости, и соответственно в маршрут можно и нужно включить подъем на сам Сокости. Я решил существенно отступить от предлагаемого маршрута только в одном месте: вместо хижины у озера Ланкоярви последнюю ночевку делать у лааву у водопада Котакёнгяс. Так что маршрут был итоговый Kiilopää — Suomunruoktu — Luirojärvi — подъем на Сокости — Luirojärvi — Kotaköngäs — Kiilopää.
От похода в Коли этот поход, конечно, отличало то, что в этот раз я по-настоящему отдалялся от цивилизации. По прямой от вершины Сокости до ближайших проезжих на автомобиле дорог около 20 км. Правда, в национальном парке есть колеи квадроциклов, использующихся для обслуживания хижин — значительная часть маршрута проходила вдоль них, и это, конечно, не так круто, как тропы. За пределами ближней части национального парка с размеченными однодневными маршрутами я встречал где-то наверное пять групп туристов в день, не считая ночевок. Так что, если не сбиться с пути, то, даже если что-то случится, все-таки найдут достаточно быстро :) Впрочем, если углубляться в более глухие места ближе к границе, то там должно быть и совсем безлюдно. Телефон за парой исключений ловится только со склонов и вершин сопок, ни в одном месте ночевки связи не было.
Запланировал я на маршрут шесть дней — сразу скажу, что в итоге вышло всего пять. Как и в прошлый раз, поход и стал у меня единственным серьезным запланированным на недельный отпуск мероприятием. Разве что по дороге на север я дважды переночевал по пути, в кемпинге в Вийтасаари и в мотеле в Кемпеле под Оулу, и посмотрел несколько до сих пор неизученных маленьких городков по пути — Вийтасаари, Юливиеска, Ии. Из Кемпеле на утро похода оставалось доехать 450 км до начала маршрута, на что ушло около шести часов, и часа в три дня я мог приступить.
В принципе, если бы не эти города по пути, мне даже было бы совсем необязательно ехать именно на машине. В Лапландии есть то преимущество, что всякие национальные парки и пешие маршруты начинаются нередко прямо от основных трасс, где ходят регулярные междугородные автобусы — дорог-то в целом не так уж много. Основные автобусные перевозчики в Лапландии — Onnibus, работающий по всей стране, и в еще большей степени — Eskelisen Linjat. Этот Эскелинен — прямо-таки король северных дорог, у них и в Северную Норвегию автобусы идут — до Тромсё, Альты, Нордкаппа и Вадсё. Киилопяя находится чуть в стороне от основной трассы 4, в 5 км, но все автобусы туда заезжают.
Пересесть на нужный автобус можно в Рованиеми (Rovaniemi), столице Лапландии, куда можно добраться поездом (в том числе ночным), или, при желании и железной заднице, тоже автобусом из Хельсинки. Другой вариант — отправиться в Лапландию самолетом: рядом с главным поселком в округе, Ивало (Ivalo), есть аэропорт, имеющий регулярное сообщение с Хельсинки. С рейсами согласован автобус, идущий как раз до Киилопяя.
На машине от Хельсинки до Киилопяя по кратчайшему маршруту около 1060 км, от Питера — 1190 км. Машина, конечно, удобна еще тем, что это этакая мобильная база операций — можно там оставить хотя бы чистую одежду, чтобы переодеться в нее после похода.
Ну что ж, вкратце посмотрим теперь, как прошел мой поход в сердце Койллискайры, а об остальном расскажу по пути. Забегая вперед, скажу, что все получилось, и в этот раз даже устал я в итоге весьма умеренно, но с чем не повезло — так это с погодой. Солнца было мало, а много — дождей. Помимо мокрой палатки это означало, в первую очередь, что фотографии в этот раз вышли относительно скучные; таких видов, чтоб прямо ах, нет.
1. День первый. Около 15:30 времени, у туристической деревни Киилопяя — в конце дороги видна тамошняя гостиница. На первый день был запланирован переход в 13.5 км до хижины Суомунруокту. Солнце заходило примерно в 22-22:20, времени должно было хватить, а погода пока еще радовала.
Деревня Киилопяя (Kiilopää) называется в честь сопки, у подножия которой она расположена. Высота сопки — 546 м над уровнем моря, а деревни — где-то 330 м. Вообще, назвать Киилопяя деревней будет громко сказано, постоянного населения здесь вроде бы и нет — только гостиница, с рестораном и маленьким магазинчиком, да довольно много различных коттеджей. Тем не менее, де-факто именно тут и находится главный вход в национальный парк Урхо Кекконена. Существенно более крупная деревня Саариселькя (Saariselkä) — не путать с названием всей горной системы — в 15 км севернее тоже примыкает к массиву тундр, но к самому его уголку, оттуда до интересных мест дальше. (Саариселькя — больше горнолыжный курорт, там есть лыжные склоны на сопках Иисаккипяя и Кауниспяя, хотя и далеко не такие высокие, как знаменитые Леви с Юллясом в западной Лапландии.) А тут приехал, залез на Киилопяя, и вся Койллискайра перед тобой.
Есть в национальный парк и другие входы, конечно: с северной стороны — от Райя-Йоосеппи (Raja-Jooseppi), почти от одноименного автомобильного погранперехода в Россию в сторону Мурманска, с российской стороны называющегося Лотта. Райя-Йоосеппи, Йоосефом-Граничником, звали отшельника (настоящее имя Йоосеф Саллила, Joosef Sallila, 1877-1946), родом из Паркано в Западной Финляндии, поселившегося с женой Тилтой в глухом месте в 1910 году, и оттуда уезжавшего только раз в 1943-1945 — в эвакуацию. Растил оленей и картошку, охотился, пытался искать золото и речной жемчуг, а почему он вообще сюда уехал и что у него на душе было — того никто не знает. Дороги в те времена еще не было, более-менее проезжая дорога появилась после войны, а сносная — в 1961, когда Финляндия строила для СССР в Мурманской области Верхнетуломскую ГЭС, к которой дорогу через границу и проложили. Хата Йоосефа-Граничника до сих пор сохранилась. Другой вход — от озера Айттаярви (Aittajärvi), более удобный, но ехать туда надо несколько десятков километров по разбитой лесной дороге. Там тоже достопримечательности — хорошо сохранившиеся жилища саамов-скольтов. Несколько возможных входов в национальный парк, в ту его часть, что зовется Итякайрой, есть и с юга, также не слишком удобно доступных. Дороги на Айттаярви и другие малоиспользуемые входы не чистятся зимой.
2. Главная стоянка в Киилопяя официально платная, если оставлять машину на ночь. Там вроде бы недорого, но мне было лень заморачиваться, и я вместо этого оставил машину на своротке направо, не доезжая несколько сот метров до гостиницы. Как видно, я был не единственным, кто выбрал такой вариант :) Ну и тропа в нужном направлении как раз от этой своротки и начиналась.
3. Широкая, не особо эстетичная тропа-колея, в начале которой сразу же стоит знак границы национального парка. На эмблеме национального парка Урхо Кекконена изображен беркут, летящий над тундрами. Беркуты — крупные орлы (по-фински так и будет maakotka, "земной орел"), которые могут нападать даже на взрослых оленей — любят большие открытые дикие пространства, и в национальном парке гнездится около двадцати пар беркутов.
4. Беркутов я не видел, только многочисленных белых куропаток (по-фински riekko), бодро бегающих по лесотундре. Более того, не встречал я и северных оленей, главных лапландских зверей, которых тут разводят. Хотя у дорог по пути в Лапландию их было, как обычно, много (начались в этот раз под Юли-Ии, километрах в сорока за Оулу), территория национального парка для них служит в основном зимним пастбищем. Кучки оленьего говна встречались, но по большому счету только в начале похода.
5. Лишь первый участок маршрута, 4 км до хижины Нииланпяя, размечен на местности — голубыми крестами, чтобы было видно и зимой для лыжников. Летом же здесь разрешено ездить и на велосипедах, и пару велосипедистов я повстречал; но разрешенная для них часть маршрута заканчивается на хижине Суомунруокту.
6. На склоне сопки Нииланпяя (Niilanpää, фин. Ниилова вершина) у тропы находится историческая достопримечательность, остатки лагеря оленеводов. Здесь внутри нескольких изгородей собирали оленей по весне — пересчитать и отметить оленят — и по осени — забить выбранных. Сооружения сейчас, как видно, пришли в негодность, но построенная оленеводами в 1979 году хижина Нииланпяя все еще используется ими самими; лишь часть ее открыта для общего пользования, только как дневная хижина для привалов. Хижина находится чуть в стороне за этими развалинами, ее я не сфотографировал. Единственный действующий полноценный лагерь оленеводов на территории национального парка сейчас находится у Кемихаары в Итякайре, далеко на юго-востоке отсюда.
7. А дальше размеченная тропа уходит налево, а нам остается колея прямо, где больше не будет столбиков и указателей (иначе как у хижин). Впрочем, на склонах тундр она все равно видна за километры, сбиться с нее сложно, главное — правильно выбирать направление на развилках.
8. Склон Нииланпяя.
9. Дальше я временно чуть отклонился от большой колеи, пойдя по тропе через отрог Нииланпяя. Из этих болотец берет начало Суомуйоки (Suomujoki), Чешуйная река, главная река западной части Саарисельки, впадающая в Лутто у российской границы под Райя-Йоосеппи. Суомуйоки нам предстоит пересечь трижды — дважды по мостикам и один раз вброд.
10. А на востоке на горизонте вырисовываются очертания более высоких тундр, и, если я не ошибаюсь, самая высокая из них и есть Сокости. По прямой здесь добрых 27 км.
11. С этой тропки мы тоже сворачиваем направо в долину Суомуйоки, или, как она называется тут в верхнем течении — Суомунлатва (Suomunlatva), Чешуйный исток. За отрогом сопки сигнал телефона пропадает, и следующие почти четверо суток будет пробиваться только на склонах других сопок время от времени.
12. Долина Суомунлатвы уводит в леса меж пологих лесистых сопок.
13. Время идет к вечеру, прозрачная Суомунлатва журчит по камням, идти вдоль нее приятно и весело. Где-то тут рядом одноименное лааву.
14. Но после лааву тропа уходит чуть дальше в лес и становится довольно унылой, а широкая колея квадроциклов примыкает к ней обратно. Как раз и на подходящем расстоянии от старта, чтобы уже начала появляться первая усталость и мысли "зачем я вообще сюда полез, еще не поздно вернуться". Но, как я уже знаю по опыту, важно пережить первый день и эту первую усталость, чтоб войти в ритм (ну и в этот самый первый день особо себя не насиловать).
И разворачиваться обратно я, конечно, не стал, а дошел в итоге до первого брода, уже в том месте, где Суомунлатва превратилась в Суомуйоки. Все равно речка еще совсем мелкая, и в резиновых сапогах можно было бы перейти ее без труда. Но я был не в резиновых сапогах, а в своих стареньких походных ботинках, купленных в "Декатлоне" когда-то — уже с совсем стершейся подошвой и прилично протекающих, зато удобных. (Мозоли я все равно и в них в первый же день натер, но, залепленные пластырями, они меня не тревожили.) Вообще-то я уже купил было и новые ботинки специально к этому походу, но так и не успел их толком разносить, и не рискнул надевать в итоге. Так что броды я переходил в резиновых тапках, благо, что их таки в этот раз с собой взял — чрезвычайно удобная штука не только для бродов, но и чтоб из палатки вылезать в туалет вечером.
15. А за бродом ждет первое место для ночевки — у хижины Суомунруокту (Suomunruoktu). Хижинами я, как обычно, не пытался пользоваться; как я уже, наверное, упоминал в других постах, я себя неловко чувствую наедине с посторонними людьми в такой ситуации, да и уснуть не могу. Есть и более практический аспект: закрывшись в палатке, легко перебить там всех комаров, а в хижине так не выйдет. Но палатку все равно лучше ставить у хижин и лааву, поблизости от них всегда есть хорошие места для палатки, туалеты и источники воды. Хотя тут в Лапландии с водой проблем и так нет, ее можно в принципе пить сырой любую проточную; слишком большие запасы с собой тащить смысла нет.
И ах да, комары! В первый день они почему-то меня нигде не тревожили вплоть до места ночевки, и я уже начал было надеяться на лучшее, но, когда я начал ставить палатку, обнаружил, что обрадовался рано. Сезон гнуса в Лапландии называется по-фински räkkä (не путать с rakka — тоже важное в Лапландии слово — означает каменную россыпь, курумник). К середине августа он уже идет на спад, я думаю, самая жесть была бы в июле. Гнус состоит из четырех компонентов: комары (hyttynen), слепни (paarma), мокрецы (polttiainen) и мошки (mäkärä). Четыре, так сказать, всадника апокалипсиса. Комары наиболее многочисленны, остальные встречаются реже и менее повсеместно, зато и кусаются больнее — только комары сосут кровь, все остальные именно кусают, зачастую до крови. Мне довелось в этот раз повстречаться с ними всеми, но в целом больших ужасов все-таки не было (кроме вечера четвертого дня), комары какие-то не особо злые были, кусали нечасто, несмотря на численность, и я к ним даже более-менее привык.
За первый день пройдено, как и ожидалось, 13.5 км.
16. Переночевал я в симпатичном месте над рекой, а с утра второго дня двинулся дальше. Первое, что я встретил по пути — вот эта избушка, старая хижина Суомунруокту (Suomunruoktun vanha kämppä). Хижина построена в 1930-х золотоискателями; для них она служила лишь сауной, было и более крупное жилое строение, но оно быстро пришло в негодность и было разобрано. А вот бывшую сауну после войны починила национальная лыжная ассоциация Suomen Latu, и с 1947 года она стала первой предназначенной для туристов хижиной Койллискайры. Современную хижину, с предыдущего фото, построили в 1966, а эта, старая, осталась скорее как достопримечательность.
Ruoktu — саамское слово, и означает оно "жилище". Suomunruoktu получается "Чешуйное жилище", слово-финско-саамский гибрид, хотя и на чистом северо-саамском звучало бы похоже, Šuomuruoktu — "Шуомуруокту". В Койллискайре такие топонимы редкость, в целом вся топонимика финская, например, многие сопки называются на -pää (вершина, конец, голова), что характерно практически исключительно для этих мест, в других районах Лапландии таких названий нет. Саамских версий финских названий на карте не отмечено, начинаются саамские названия в аккурат сразу дальше на север за Койллискайрой. Хотя у некоторых финских названий этимология тоже прослеживается к саамским языкам. Например, Сокости (Sokosti) предположительно происходит от того же корня, что и саамское čohkka, означающее тоже попросту "вершина". А вовсе не от магазинов "Сокос", как вы, конечно же, подумали (и "Сокос" тоже не от Сокости).
Современная граница расселения саамов — малой народности севера в Финляндии, Скандинавии и Мурманской области — проходит, тем не менее, чуть южнее Койллискайры. Не доезжая 35 км до Киилопяя, проезжаешь первую саамскую деревню по пути — Вуотсо, она же Вуохччу.
17. Второй день выдался уже пасмурный, но пока еще сухой. За этот день предстояло перейти несколько невысоких гряд, самих по себе не слишком интересных. Перейдя обратно Суомуйоки в этот раз по мостику и поднявшись на сопку Винтилятунтури (Vintilätunturi, фин. Буравная тундра), с ее склона я мог полюбоваться куда более красивыми сопками на юго-западе. Это — Наттаненские тундры (Nattastunturit, Nattaset), главная достопримечательность примыкающего к национальному парку Урхо Кекконена заповедника Сомпио. Справа — Острый Наттанен (Terävä-Nattanen), самая высокая сопка массива, 544 м; слева — Родич-Наттанен (Suku-Nattanen) чуточку пониже. Наттаненские тундры почти со всех сторон окружены болотами, а с юга невдалеке начинается водохранилище Локка (Lokan tekojärvi), крупнейшее водохранилище страны, построенное для регулирования реки Кемийоки, чтобы каскад ГЭС на ней мог работать бесперебойно. Тогда на дне осталось несколько деревень и огромное, площадью 70 кв. км, болото Посоаапа — крупнейшее аапа-болото Финляндии и всей Европы.
Заповедники (luonnonpuisto, букв. природный парк) в Финляндии — территории с самым строгим охранным режимом; там передвигаться можно лишь по размеченным туристическим маршрутам (если таковые есть), и нельзя собирать, к примеру, ягоды и грибы, в отличие от всей остальной Финляндии. (Понятное дело, что де-факто ловить вас там будет некому, но все же.) В самых крупных заповедниках туристические маршруты все же есть, в том числе в Сомпио, где можно подняться на пару из Наттаненских тундр, или перевалить черех них и пойти дальше на север в деревню Саариселькя, по старой Финнмаркской тропе (Ruijanpolku), бывшей единственной дороге из финской Лапландии к побережью Ледовитого океана, 35-километровый участок которой сохранен как туристический маршрут. Ну, в Сомпио я был в прошлом году, и может, про него еще расскажу, а нам в этот раз в другую сторону.
Стоит, наверное, упомянуть и об охранном режиме национального парка Урхо Кекконена; ввиду огромных его размеров здесь режим как раз довольно либеральный. Парк делится на рекреационный пояс (retkeily- ja luontomatkailuvyöhyke, букв. пояс походов и природного туризма), приграничный пояс (rajavyöhyke) и дикий пояс (syrjävyöhyke). К первому относится район размеченных маршрутов вокруг Киилопяя, а также полоска Итякайры вдоль реки Нуортти; второй, понятное дело, узкая полоса вдоль российской границы, где пребывание без особого разрешения от пограничников запрещено; а все остальное — дикий пояс (пояса отмечены, в числе прочего, на обзорной схеме нац. парка, приведенной в начале поста). В этом поясе можно не только ходить где угодно и ставить палатку где угодно (за исключением буквально пары особо живописных ущелий), но и разводить костер где угодно! Конечно, 1) желательно делать это все же на отведенном для костра месте или хотя бы на месте старого костровища; 2) в период опасности лесных пожаров делать этого нельзя вовсе; 3) вне хижин и лааву, куда подвозят дрова, жечь можно только хворост с земли, а деревья рубить и повреждать, конечно, нельзя. Но сам факт :) Ну да я впрочем костры не развожу все равно, а воду грею на спиртовой горелке Trangia.
18. Иногда и в национальном парке приходится помесить, как говорится, говна, особенно там, где тропа совпадает с колеей квадроциклов. Деревянных мостков-гатей, привычных по более маленьким и менее диким финским национальным паркам, тут за редким исключением нет, болота нужно в основном преодолевать самостоятельно. Тут тоже могут пригодиться резиновые сапоги, но в целом больших проблем с этим нет.
19. Спускаемся с гряды Пиккутунтурит (Pikkutunturit, фин. Малые тундры), а впереди маячит следующая — Ампупяят (Ampupäät, фин. Стрелковые вершины).
20. А между ними, в долине ручейка, нас ждет следующая хижина — Туйскукуру (Tuiskukuru). Красивое название, означает оно "ущелье Вьюг". Но ущелье как таковое, к сожалению, располагается в паре километров выше по течению ручья, нам не по пути. Фото онлайн, правда, даже не найти, наверное, оно не сильно живописное.
21. Хижина идентична предыдущей, Суомунруокту. Это комбинированная хижина: правое крыло — autiotupa, где можно свободно находиться и ночевать, а левая — varaustupa, запирающаяся на ключ, где можно забронировать себе гарантированное спальное место. В autiotupa спят, где придется, а если хижина переполняется, то, согласно традиционному этикету, пришедшему раньше всех следует освободить место для новоприбывшего. По интерьеру — который я опять забыл сфотографировать — и комфорту они похожи, разве что в varaustupa на нарах есть матрасы — но постельного белья, конечно, нет; по факту спать в любом случае надо в спальнике. Есть стол, печка, газовая плитка, набор посуды. Все спартански. Стоит место в varaustupa что-то около 10-15 евро за ночь. Подробную информацию о хижине и условия бронирования следует искать на сайте nationalparks.fi, например, для хижины Туйскукуру тут.
В мои изначальные планы на этот день входило только дойти до Туйскукуру и заночевать уже здесь, что составило бы вновь всего 13.5 км (на указателе справа написано, что от Суомунруокту 15 км, но эти указатели тут не особенно точные). Но я отправился в путь в девятом часу утра и был здесь уже в 13:53. Весь остаток дня ничего не делать казалось глупым, тем более, что на третий день по изначальному плану я запланировал и вовсе всего 7 км. Очень уж я осторожничал, не хотелось вдали от цивилизации оказаться в измученном состоянии или с жуткими мозолями. Но оказалось, по этому национальному парку ходить даже проще, чем было по Коли — подъемов меньше, они обычно очень пологие, да и больше вознаграждают видами, чем там. Так что передохнув у хижины часа полтора, я отправился в путь снова.
22. Дровяной сарай и туалеты. Туалеты вроде бы у этой и других встреченных мной хижин совсем новенькие, в этом году обновлены. Компостные, конечно, присыпаешь свои дела земелькой, чтоб не воняло и перерабатывалось само. Заодно в такие туалеты можно выкидывать остатки еды. Но, как видно, сейчас в национальном парке организовали и более широкий вывоз мусора. Виден бак для несортируемого мусора — переполненный; черные закрытые баки рядом с ним — вроде бы использованные баки от компостного туалета. А на предыдущем фото самой хижины справа от дверей, под окном, виден ящичек — бак для металла (то есть консервных банок и банок от напитков; есть даже где-то поблизости специальная штука, чтоб сплющивать банки) и, не помню, для стекла что ли.
На мой взгляд, на самом деле, это уже перебор. Да, удобно, когда в походе есть куда выбросить мусор, я один раз и сам воспользовался этой возможностью у следующей хижины. Но ощущение дикой местности от этого страдает, ну какая ж дикая местность, когда вывоз мусора есть. Как-то раньше уносили люди с собой мусор, и никто не умер от этого. А чем больше рейсов сюда на квадроциклах, тем больше страдают существующие колеи. Ну плюс, как мы видим тут, в переполненные баки будут пытаться продолжать запихивать мусор, и ничего хорошего из этого не выйдет. Еще этак медведи ходить повадятся. Хоть их тут и очень мало, по идее.
23. Ну, идем таки дальше, через тундры Ампупяят, которые мы видели издали.
24. Еще одно неудобное место, ручей Ампуойя (Ampuoja, фин. Стрелковый ручей) с топкими берегами и кучей проток. Тропа-колея, уходя в ручей, совершенно теряется из виду, и надо искать самому, где удобнее перейти, а потом искать тропу обратно.
25. И перевалив через совсем невысокую Луусуанваару (Luusuanvaara, фин. Источная гора, luusua — исток реки из озера), выходим к реке Луйро (Luiro) там, где она вытекает из озера Луйроярви. Луйро надо перейти вброд, тут брод посерьезнее, чем предыдущий, но все равно по крайней мере в августе вода не доходит и до колена.
Луйро — один из основных притоков Кемийоки, крупнейшей реки Лапландии. Ну, если быть точным, она впадает в Китинен, а Китинен буквально парой километров ниже — в Кемийоки, в районе села Пелкосенниеми. Луйро — довольно длинная река, 227 км (сама Кемийоки — 550 км), и, в отличие от других притоков Кемийоки, на всем протяжении течет в практически совершенно дикой местности: на ней стоят всего три совсем мелкие деревни. Именно на Луйро расположено упоминавшееся водохранилище Локка, но, помимо плотины водохранилища, других плотин на реке также нет.
26. А за рекой в нескольких сотнях метров — хижина Луйроярви (Luirojärvi), точнее, тут целый комплекс хижин. Главную хижину, размерами существенно больше среднего, зовут даже "Луйроярвским Хилтоном" (Luirojärven Hilton). Помимо нее еще есть хижины Kuusela и Rajankämppä (первая из них мелкая и сдается не по койкам, а целиком, это называется vuokratupa), служебные постройки и даже сауна, за пользование которой, правда, следует заплатить 7 евро, заранее или после похода онлайн. В общем, этакий целый "базовый лагерь" для восхождения на Сокости, до которого отсюда остается 5.5 км. Ну и еще это точка пересечения с другими популярными маршрутами в Койллискайре; в частности на север за озером начинается длинная и прямая долина Маантиекуру (Maantiekuru, фин. Дорожное ущелье), по которой можно легко дойти до Айттаярви, северного входа в нац. парк.
27. Если я правильно понял, раньше (до 1991) хижина была здесь, а теперь из этого здания сделали служебную постройку. Тут же опять же и мусорные баки, как в Хельсинки каком.
28. Ну а я пошел спать, пройдя за этот день в итоге более 20 км — это, наверное, рекорд у меня по пройденному расстоянию за день с рюкзаком. И даже не так сильно устал! Народу у Луйроярви было ожидаемо больше, чем в любом другом месте ночевки, палаток не меньше пяти-семи было, плюс в хижине народ.
29. На третий день я предполагал оставить палатку и вещи у Луйроярви, и подняться на Сокости с маленьким штурмовым рюкзаком, сворачивающемся в убранном состоянии до размеров небольшого яблока. Практичная штука, хотя, конечно, далеко не такая комфортная, как нормальный маленький рюкзак.
Разочарование, однако, ждало меня, уже когда я проснулся утром и обнаружил, что идет дождь. Дождь быстро прекратился, но вылазка в туалет и до озера показала, что облака висят настолько низко над озером, что практически не видно даже мелкие сопки поблизости. Чего уж тут ждать от Сокости (его от лагеря не увидеть).
Дождь начинался вновь и прекращался несколько раз за утро, и я думал, что же мне делать — попробовать дождаться погоды получше, подождать еще завтрашний день (торопиться вроде некуда, раз и так я шел уже с опережением в один день), плюнуть и отправиться обратно? К полудню дождь в очередной раз затих, и облака стали вроде бы самую чуточку менее плотными. Решил я рискнуть и пойти таки на гору. Что ж еще делать-то. (Валяясь в палатке, я перечитывал с электронной читалки любимого "Ведьмака" и в принципе не то чтоб совсем уж скучал, но все-таки за полдня так лежать устаешь.)
30. Направление от лагеря показывает лишь вот такая вот самодельная табличка.
31. Вызывали некоторые опасения болота по пути, на южном берегу Луйроярви — кто знает, насколько сложно через них пройти. Но оказалось, что в этих местах даже проложены мостки и сваренный из арматуры мостик через один ручей. Сервис! Мостки, правда, трухлявые уже порядочно, ну да не проваливаются и ладно.
32. А болота красивые.
33. Но большая часть пути, конечно, проходит по обычному лесу. Ну, обычному для этих мест — низенькому сосновому бору. И наконец-то мы идем не по колее, а по нормальной тропе. Мелочь вроде, а насколько приятнее! И эстетичнее, и удобнее — колея квадроциклов во многих местах прокатана до крупного щебня, ковылять по которому не особо весело.
34. Лапландия ягодная. Черника и водяника. По-фински черника так и зовется черникой (mustikka), а многочисленную, но безвкусную водянику зовут "вороньей ягодой" — variksenmarja.
35. Лапландия вересковая. В это время года других цветов практически нет, зато сиреневые искры вереска и в лесу, и на открытых местах сопровождают постоянно.
36. Лапландия грибная. Начались дожди, начались и грибы — нынешним дождливым августом их по всей стране несметное множество. При желании и соответствующих навыках можно, наверное, в это время года отправиться в автономный поход даже на несколько недель, если в процессе собирать грибы и ловить рыбу.
37. Путь преграждает широкий, но мелкий ручей — его можно перейти по камешкам, и затем нужно повернуть вверх против его течения. Ручей течет с Сокости, из ущелья Яурутускуру (Jaurutuskuru), через которое подняться на вершину проще всего.
38. Подъем вдоль ручья поначалу совсем пологий, но постепенно лес таки превращается в лесотундру, и от ручья можно начать подниматься уже напрямую к вершине. В процессе ущельем Яурутускуру можно полюбоваться во всей красе.
39. Здесь уже начинается серьезный относительно крутой подъем, лесотундра быстро переходит в тундру. Общий подъем от уровня озера Луйроярви до вершины Сокости — около 435 метров.
40. А тундра переходит в курумники. Намек на солнце появился на пару минут и исчез. Но хорошо, что хоть дождя нет, и что туман держится только на самой вершине, с высоты где-то от 550-600 м.
41. Озеро Луйроярви виднеется далеко позади. Если до курумников тропа была довольно четкая, то выше она почти теряется — иногда можно найти ненадолго, но она исчезает вновь. Даже каменные пирамидки, сложенные местами какими-то добрыми людьми, не помогают. Впрочем, какая разница — тут негде заблудиться — лезь вверх и не промахнешься :)
42. Вершина показалась в тумане уже среди совсем больших глыб.
43. И Сокости покорен! 718 м! Главная цель похода достигнута. Хоть и не видать ни черта :) Но на самом деле находиться здесь не так уж и некомфортно — ни дождя, ни сильного ветра не было.
44. В таком месте, конечно, прикольно смотреть на навигатор (я ориентировался таки по приложению-навигатору со скачанной топокартой, имея при себе два повербанка и, конечно, бумажную карту с компасом на всякий случай) и думать "и как же это я сюда забрался". И сразу хвастаться друзьям и знакомым, благо что телефон ловил :)
Вообще на вершине Сокости есть, внезапно, вышка сотовой связи. Я ее не пошел искать в тумане, но выглядит как-то так. Она построена специально для туристов, чтоб реже терялись, правда, находится она на склоне чуть восточнее вершины, так что по факту она покрывает скорее более дикие места дальше к востоку от Сокости. Чертовски интересная на самом деле вышка, питание у нее от солнечных батарей — не тянуть же сюда электричество — и стоило бы несусветно, и виды бы портило. Но как быть зимой, особенно в полярную ночь, которая на этой широте длится около месяца? Не могут же аккумуляторы держать всю зиму, наверное, какую-то часть года вышка не работает. Было бы интересно узнать подробности.
45. Но вечно тут торчать нельзя, надо спускаться обратно, ниже облаков. Обратный путь прошел без приключений, дождь таки начался снова в аккурат, когда я дошел обратно до лагеря на Луйроярви. Итого за третий день — 11 км, налегке, зато на гору.
46. Ну а на четвертый день я, соответственно, собрал вещички и выдвинулся в обратный путь. Другим маршрутом, разумеется; перейдя обратно вброд исток Луйро из Луйроярви, я теперь отправился на север берегом последнего. Берег местами заболоченный, было дождливо (временами довольно-таки сильно; собирать вещи и сворачивать палатку тоже пришлось под дождем), и в старых ботинках быстро захлюпало. Ну, хорошо, что на четвертый день только захлюпало, а не раньше.
47. От этого дня я ничего особо интересного не ждал, предстояло пройти длинные 18 км до водопада Котакёнгяс, почти все время следуя долинами мелких речек и ручьев. Подъемы в этот день были весьма символические.
48. Но в реальности оказалось, что по дороге довольно-таки немало живописных мест. Долина этого текущего в Луйроярви ручья, название которого не отмечено на карте, бросается в глаза своими елками; на большей части маршрута елей почти нет. На топографической карте Финляндии отмечена северная граница распространения еловых лесов, и граница эта идет в аккурат по южному краю Койллискайры, делая лишь в районе озера Луйроярви небольшую петлю дальше на север. Елки и тут-то, конечно, тощие и болезненные, а дальше на север они полностью уступают место сосне (а еще дальше, ближе к Норвегии, кончается и сосна, и остается одна береза).
49. Между сопками Йоукхайспяя (Joukhaispää, фин. Лебединая вершина), на заднем плане, и нетривиально названными Васанлюёмяпяят (Vasanlyömäpäät, фин. Ударенные Олененком вершины). Где-то здесь, наверху очень пологой седловины, между мелкими прудиками, течения в которых почти нет, проходит водораздел между Балтийским и Баренцевым морем. Ручей с предыдущего фото течет в Луйроярви, откуда вытекает Луйро, впадает в Китинен, тот — в Кемийоки, а Кемийоки близ города Кеми впадает в Ботнический залив Балтийского моря. С другой стороны из этого прудика вытекает другой ручей, впадает в Васанлюёмяпяянойя (Vasanlyömänpäänoja, фин. ручей Ударенных Олененком вершин), тот — в Палованганйоки (Palovanganjoki, фин. река Горелой Излучины), та — в знакомую нам Суомуйоки, Суомуйоки — в Лутто/Лотту, Лотта уже на территории России — в Нотозеро, из Нотозера течет Тулома и впадает — или, точнее, плавно переходит — в Кольский залив Баренцева моря, у городка Кола под Мурманском.
50. Поначалу едва заметный ручей быстро растет.
51. Набирает силы.
52. И вскоре мы его переходим через еще один, последний на маршруте, мелкий брод (место брода, кстати, не соответствует карте, но все равно там не утонешь), и дальше идем вдоль речки Палованганйоки, текущей то неторопливо и спокойно...
53. ...То с перекатами и порогами... Да, солнце пару раз выглядывало за день ненадолго.
54. ...А то и с целыми небольшими водопадами в каменных расщелинах.
55. Самый большой и красивый, но все же безымянный водопад находится уже недалеко от места, где Палованганйоки впадает в Суомуйоки. Раньше здесь был деревянный мостик над водопадом, он может упоминаться на некоторых картах и в путеводителях, но пару лет назад его снесли за ветхостью. Перейти речку вброд можно без труда как ниже, так и выше водопада, правда, место придется подыскать самому, какой-либо очевидной тропы я не увидел.
56.
57. Если бы мы шли в сторону хижины Ланкоярви (Lankojärvi), как и предлагается в описании маршрута на сайте национального парка, именно это и пришлось бы сделать — перейти Палованганйоки и отправиться вниз вдоль Суомуйоки. Но в этом месте я хотел сделать по-другому — заночевать не у Ланкоярви, а у лааву Котакёнгяс (Kotaköngäs, фин. Кота-водопад; кóта — саамский чум). Хижина мне особо ни к чему была, а по карте маршрут показался интереснее (да и покороче на километр или два). Так что я отправился не вниз, а вверх вдоль Суомуйоки. До лааву уже недалеко. Суомуйоки в основном снова тихая и спокойная, тропа в зарослях на берегу еле угадывается.
58. Лапландия морошковая. Морошка, именуемая в разных частях Финляндии lakka, hilla, muurain, а то и еще заковыристей, — как известно, самая ценная финская и особенно лапландская ягода, но почему-то в этот раз на всем маршруте я хоть и нередко встречал кустики морошки, но лишь в одном месте, под Котакёнгясом, увидел ее ягоды. Может, год для нее плохой? Урожай морошки, говорят, очень сильно варьируется от года к году и от места к месту.
59. А вот и наше лааву, 18 км пройдено благополучно. Чуть переждав под навесом, пока дождь не притихнет, я принялся за палатку, и обнаружил, что в этом месте в это время с комарами все совсем плохо, прямо может с десяток разом на руку сесть буквально. Комары, не совсем прекратившийся дождь и каменистая земля подарили мне несколько весьма приятных минут, пока я не смог-таки расположиться внутри. А к лааву вскоре пришла компания из трех-четырех молодых финнов, которых я обогнал еще в начале дня, и спать устроились прямо тут под навесом, даже комариная сетка вроде бы не у всех была. Вот суровый народ!
60. День пятый и последний! Можно больше не экономить силы и еду, хотя и есть-то в последний день не хочется почти, скорее бы добраться до цивилизации и поесть нормально. Но нужно сначала пройти 17 км. Первым делом — перейти Суомуйоки по мостику над водопадом Котакёнгяс, в честь которого и названо лааву.
61. Котакёнгяс. Погода была идентична вчерашней, унылая и дождливая.
62. Разлив Суомуйоки перед Котакёнгясом.
63. От Суомуйоки мы поднимаемся к сопкам Раутутунтурит (Raututunturit, фин. Гольцовые тундры, от рыбы-арктического гольца) по пологой, лесистой и полной комаров долине ручья Хикиойя (Hikioja, фин. ручей Пота).
64. Наверху тропа каким-то странным образом как будто бы снова превращается в колею, хотя ехать здесь особо вроде некуда.
65. В тундрах Раутутунтурит — красивое название — лежал туман.
66. Красивый был момент, среди этих редких сосен в тумане.
67. Долина позади.
68. Эти сопки я перешел почти через одну из пологих вершин, чтоб чуть срезать путь, и дальше открылся вид на последнюю долину — ручья Раутуванганойя (Rautuvanganoja, фин. ручей Гольцовой Излучины).
69. Отсюда снова начинается рекреационный пояс национального парка, с размеченными маршрутами. Вот по сопке едет мужичок, как раз расставляющий знаки велосипедного маршрута. Издалека да в таком пейзаже выглядит, как космонавт на вездеходе на другой планете.
70. Спускаемся с обратной стороны тундр к озеру Раутулампи (Rautulampi, фин. Гольцовый пруд).
71. Хижина Раутулампи — последнее возможное место ночевки, до цивилизации отсюда еще 9 км. Я тут останавливаться не собирался, да сейчас это и затруднительно; старая хижина сгорела в марте 2019, и сейчас новые еще строятся (достраиваются уже, вот-вот должны заработать), а пока что тут ничего нет, даже туалетов. Будет сразу и дневная хижина для привалов, и autiotupa для ночевок, и varaustupa с бронируемыми спальными местами. Ну и строят не типичную для Финляндии избушку, а новомодную дизайнерскую какую-то. Это больше норвежская тема, в Финляндии всегда все традиционно было, таких хижин я что-то и не припомню в других местах.
72. Последняя долина не очень живописная, да и людей снова стало попадаться гораздо больше, в том числе велосипедистов.
73. Последнее препятствие на пути — собственно сопка Киилопяя. Тропа-колея здесь снова становится совсем неприлично широкой и разбитой.
74. Момент, когда сигнал телефона резко возвращается снова до всех четырех "палок" :) И, как назло, прямо под конец пути и солнце снова появилось.
75. И спускаемся к главному входу в национальный парк. Дальше несколько сот метров по асфальту (непривычно ощущающемуся под ногами) до машины в том укромном месте, где мы ее оставили, и 15 км до гостиницы Holiday Inn в деревне Саариселькя, где я провел следующие две ночи... Впрочем, хватило бы и одной, как я сказал, усталость была не самая критичная. А после я отправился домой, 970 км до Тампере — целый день за рулем.
Что ж, очередная ступень в походном деле! Дальше мне в Финляндии хотелось бы сходить на Халти, самую высокую гору страны (1361 м), 55 км в одну сторону по самым, наверное, прекрасным местам, что есть во всей стране. Но это уже почти наверняка не в этом году, осенью планы другие.
P.S. На утро после похода в гостинице у меня прихватило живот, да так сильно, как ни разу в жизни не бывало. Я уж собирался было ехать в поликлинику в Ивало, в 30 км, но к тому времени, когда смог встать с кровати, вроде бы само прошло и беспокоить перестало. Повторилось пару дней спустя уже дома, пришлось ехать в больницу в приемный покой. Выяснилось, что вроде как почечный камень (мелкий, никаких процедур, тьфу-тьфу-тьфу, вроде не потребовалось). Ну, что тут скажешь? Повезло, что не посреди национального парка...