На вопрос, какой город в Финляндии самый маленький, можно дать совершенно однозначный ответ — это Каскинен (Kaskinen), по-шведски Каскё (Kaskö), населением на конец 2024 всего около 1250 человек, расположенный на юге Прибрежной (шведоязычной) Остроботнии, на одноименном острове на Ботническом заливе. Это самый маленький по населению муниципалитет Финляндии, носящий титул города, однако это не одно из тех многочисленных сел-переростков, которые в конце 20-начале 21 века решили начать звать себя городами, когда правовая граница между городскими и сельскими муниципалитетами окончательно стерлась; это был именно город с самого своего основания — с 1785 года. Просто город так и не "взлетел", но одновременно и не сошел на нет даже до наших дней.
Остров Каскё имеет в наши дни размеры примерно 6x1.5 км, и с западной, длинной, стороны прикрыт от моря несколькими другими островами, а разделяющий их пролив глубок и удобен для судоходства. Естественная гавань в этом проливе была известна издавна, и впервые разговоры об основании города в этом месте зашли в середине 18 века. Развитие Остроботнии и ее уже довольно многочисленных к тому времени приморских городов в то время сильно тормозило отсуствие складочного права (tapulioikeus) — права этим городам вести внешнюю торговлю напрямую; вместо этого торговать разрешалось только со шведскими городами, таковое право имевшими (Стокгольм, Турку). Тогдашний губернатор Остроботнии граф Фрёлих предлагал основать город на месте гавани Каскё в 1738 и 1743, за эту идею выступали и купцы из Ваасы, главного города Остроботнии, готовые при необходимости даже сами переехать на новое место. Однако шведский сейм (тогда, после Великой Северной войны, в т. н. Эпоху Свобод, сословный сейм фактически имел в Швеции больше власти, чем король) так и не поддержал эту идею. А в 1765 году складочное право уже получили-таки Вааса и Коккола, и после этого довольно быстро его стали раздавать и другим городам. Так что момент был упущен, а то, быть может, вместо самого маленького города Остроботнии Каскинен мог бы стать самым большим.
Но новый город на острове Каскё, относившемуся тогда к волости Нерпес (Närpes), все же был основан, и заслуга в этом практически исключительно отца и сына Бладов (Bladh), крупнейших и влиятельнейших ваасанских купцов той поры. Юхан Блад (Johan Bladh, 1719-1783), известный различными промышленными предприятиями в основном в собственно Швеции, купив имение Бенвик (Benvik) в Нерпесе, на побережье прямо напротив острова Каскё, сильно заинтересовался возможностью основать на этом острове порт и разместить там свои торговые суда, и, будучи политически влиятельным человеком, сумел это пролоббировать. Фактически город был основан в 1765, как раз, когда Ваасе и Кокколе дали складочное право и будущему Каскинену тоже пообещали, но официально городские привилегии он получил только в 1785, от короля Густава III. Каскинен стал последним городом, основанным в Финляндии при шведах.
Блад-младший — Петтер Юхан Блад (Petter Johan Bladh, 1746-1816), наживший собственное состояние в Шведской Ост-Индской компании и вернувшийся в имение Бенвик после смерти отца — и стал первым жителем города, построив себе особняк у моря — первый дом Каскинена, сохранившийся до сих пор.
Несмотря на удачное место для порта, особых предпосылок для роста города так и не появилось. Поначалу мешало, что это был, собственно, остров — первый мост и дорога в Каскинен появились только в 1828. Город и лично его благодетель, Блад-младший, сильно пострадали в Финляндскую войну (русско-шведская война 1808-1809); торговый флот Блада был уничтожен, имение Бенвик сожгли, и даже самого Блада с сыном угнали в плен, хотя позже освободили. Город так и не достиг и близко успеха Ваасы, или даже следующего на юг города — Кристинестада — который в наши дни лишь в несколько раз больше Каскинена и полностью утратил свой грузовой порт; но тем не менее какой-никакой город, живущий торговлей и рыбной ловлей, таки в этом месте появился.
В 1913 году до Каскинена дотянулась железнодорожная линия — Суупохьянская ж/д от узловой станции Сейняйоки; Суупохьей (Suupohja) зовут весь этот самый южный уголок Остроботнии, от Каскинена до Курикки. С железной дорогой в Каскинен пришла первая промышленность в форме лесопилок, а гавань выросла, постепенно переместилась из центра города чуть южнее, и стала специализироваться на импорте и экспорте леса и продукции лесной промышленности.
Настоящее "градообразующее предприятие" в городе появилось лишь в 1977 году — целлюлозный комбинат компании Metsä-Bothnia (совр. Metsä Fibre). Комбинат, трудоустраивавший несколько сот человек, конечно, коренным образом изменил уклад жизни в столь маленьком городе. В город приехало много новой рабочей силы, настолько, что город, изначально почти целиком шведоязычный, как и другие остроботнийские приморские города, в наши дни имеет перевес финскоязычного населения: 59% финскоязычных, 28% шведоязычных — примерно как в Ваасе — Вааса и Каскинен и есть два остроботнийских города с финскоязычным большинством.
Из-за финскоязычного большинства я и использую для Каскинена именно финское название, а не шведское Каскё. Вообще происхождение названия в любом случае финское; kaski означает участок леса, который выжгли для подсечно-огневого земледелия — видимо, когда-то задолго до основания города им на этом острове занимались. На гербе изображено весло в честь мореходства и лавровая ветвь — то ли в честь процветания за счет мореходства, то в честь Бладов; blad по-шведски означает "лист".
Как можно догадаться, настоящее Каскинена сейчас так себе, и будущее тоже не сулит ничего хорошего. Целлюлозный комбинат закрыли за убыточностью в 2009; он физически устарел, спрос на целлюлозу упал, а подходящее сырье на него в последние годы везли аж из Уругвая (эвкалипты). От всего комбината остался работать только пущенный в 2005 завод отбеленной химико-термомеханической целлюлозы (BCTMP), который в строю до сих пор, но трудоустраивает менее ста человек. Также в 2013 закрылась и лесопилка Metsä Wood.
Metsä Fibre долго планировала новые большие инвестиции в Каскинен, а именно построить новый комбинат гофрированного картона; публично об этом объявили в сентябре 2022, успели получить лицензию на природопользование и потратить 9 млн. евро на проектирование и бюрократические траты, но в марте 2024 заявили, что из-за поднявшейся оценки затрат проект стал невыгодным и от него отказываются (а вместо него проапгрейдят картонные комбинаты в Симпеле в финской Южной Карелии и в Кюрёскоски в районе Тампере).
(В этом месте, конечно, я не могу не подумать, не стал ли здесь решающим фактором разрыв экономических связей с Россией после 2022? У меня есть подозрение, что это если не единственный, то один из важнейших факторов, объясняющих, почему в Финляндии на данный момент наблюдается довольно сильный экономический спад, хуже почти всей остальной Европы — но такой же, как и в Эстонии, другой пограничной с Россией страной, резко отреагировавшей на полномасштабное вторжение в Украину. У нас настроения были и остаются довольно шапкозакидательскими, что-де нам без российского сырья и энергии только лучше стало, но, в частности, уже в 2024 стали потихоньку писать, что без российского леса (составлявшего не такую уж большую долю потреблявшегося промышленностью Финляндии леса) у нас, конечно, заводы не встали и лес не кончился — но чувствительно подорожал — что, учитывая, что дела в лесной промышленности и у нас и до этого шли не то чтобы сильно блестяще, вполне могло стать решающим соображением, к примеру, для проекта Каскиненского комбината. Конечно, мы не знаем доподлинно, чем именно руководствуется частная компания, принимая такие решения.)
В любом случае такое решение, конечно, в Каскинене было принято с глубоким разочарованием. Других крупных инвестиций в город на горизонте нет и едва ли в обозримом будущем появятся, нет теперь перспектив и у Суупохьянской железной дороги, которая требует полной реконструкции, но грузопоток на ней — формирующийся портом Каскинена, заводом BCTMP и погрузкой леса на станции Теува — недостаточен, чтобы оправдать такие инвестиции, а пассажирского движения там и вовсе лет пятьдесят как нет. Железная дорога долго дышала на ладан, и жизнь ей не раз продлевали на год-другой отдельными решениями разных правительств, но в сентябре 2024 ее наконец закрыли полностью — ряд мостов, включая самый большой, через реку Кюрёнйоки в Коскенкорве в Илмайоки, настолько проржавели, что могут рассыпаться в любой момент и чинить там уже нечего, только новые строить. Правительство все-таки заложило на 2025 сумму на проектирование реконструкции ж/д, но не думаю уже, что из этого что-нибудь когда-нибудь выйдет.
В целом Каскинен остается сильно зависим от окружающего его до сих пор со всех сторон Нерпеса, муниципалитета с почти 10 тыс. населения в наши дни, знаменитого теплицами с огурцами и помидорами (где работают в основном азиаты). Сейчас вот и поликлинику в Каскинене закрывают и будут всех в Нерпес отправлять — сейчас много где в глубинке их закрывают. В 2019 году в Каскинене рассматривался вопрос о добровольном присоединении к Нерпесу; на мини-референдуме 55% проголосовали против. Никакие референдумы в Финляндии не являются юридически обязывающими ни для кого, так что окончательное решение принял потом горсовет, проголосовав против, с результатом 9-8 голосов. Результат ожидаемый; добровольное присоединение к более крупному муниципалитету всегда непопулярная идея, даже если это, как в данном случае, скорее всего было бы экономически оправдано.
Но, впрочем, истории об упадке финской глубинки для этого блога вполне обычны, и Каскинен все-таки еще далеко не самое безнадежное место в этом плане. Ну и заехать сюда туристу вполне стоит, городок симпатичный. Прогуляемся по Каскинену и мы; фото в этот раз относительно свежие августовские, плюс чуть-чуть февральские шестилетней давности. Я оставил за кадром в этот раз остров и маяк Селгрунд (Sälgrund), куда летом из Каскинена ходит катер — в отдельном посте показал.
1. Начнем традиционно с рыночной площади, тори (tori), которая ожидаемо не отличается особой живостью.
2. Магазины (кроме главного продуктового) и услуги в основном сконцентрированы на проходящей за площадью Ратушной улице (Raatihuoneenkatu), впрочем, от них уже не особо много чего осталось.
3. Закрытые бизнесы с Ратушной улицы. Такое чувство, что в 2018 еще все это работало.
4. Гостиница Kaske вроде бы таки еще работает, хотя лого Internet Explorer на дверях выглядит забавно.
5. Городская администрация.
6. Барахолки/магазины хэндмейда.
7. Справа одинокая автобусная остановка. С общественным транспортом тут, конечно, не очень, есть одна ежедневная пара автобусов в Ваасу (через Нерпес и ряд других шведоязычных сел) и все. За остановкой в доме приходского собрания кафе, не знаю, работающее ли еще, под названием "Иоанн 3:16" — этот стих Библии гласит: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь." По-фински этот стих зовется "малым Евангелием" (pienoisevankeliumi) — в лютеранстве считается, что все послание всей Библии можно свести к этому стиху.
8. Вид на центр с воздуха. Каскинен построен в типичной для своей эпохи "квадратно-гнездовой" планировке — все кварталы аккуратные, прямоугольные, одинаковые по размерам. Необычным является то, что город и по сей день не вырос за пределы этого изначального плана 18 века, даже некоторые участки так с 18 века незастроенными и стоят.
9. И, как я уже говорил, Каскинен от других деревянных городов и районов Финляндии, коих в общем-то немало, отличает простор — фасады домов не идут почти сплошным рядом, как обычно, дома окружают достаточно приличных размеров дворы, зелень и деревья кругом — даже застроенные кварталы застроены весьма неплотно. Да и улицы довольно широкие. И все равно, хоть остров Каскинен и не особо велик, город как таковой занимает лишь его северную/северо-западную часть. За леском на заднем плане в середине виден завод BCTMP, левее закрытый с 2009 целлюлозный комбинат, справа ближе к оконечности острова морской грузовой порт.
10. Кварталы с воздуха более крупным планом.
11. Поперечные улочки круто спускаются к набережной.
12. Какого-то особого променада на набережной — Портовой улице, Satamakatu, — нет, впрочем, вполне симпатично и так.
13. В южном конце набережной стоит тот самый дом Блада, 1788 года — к сожалению, я до этого конца набережной так и не доходил оба раза, так что фото из интернета, из официальной Facebook-группы Visit Kaskinen. В числе прочего в доме (на втором этаже) очень долго располагалась Каскиненская церковь — более 150 лет — весьма необычно, чтобы городская церковь размещалась в жилом доме на постоянной основе. Был суд, была школа, сейчас вот библиотека действует.
14. Набережная в основном застроена домами чуть побогаче и поинтереснее среднего.
15. Впрочем, есть место и тут немолодой двухэтажке. С трассы 8 Вааса-Пори на съезде в сторону Каскинена стоит указатель с подписью "город деревянных домов" (puutalokaupunki), но на самом деле не все дома, конечно, деревянные, застройка довольно разношерстная, и есть местами и вкрапления маленьких многоэтажек второй половины 20 века.
16. Ресторан и гостиница "Голубое мгновение" на набережной, у гостевой пристани — вот это вполне себе живенько выглядящее заведение.
17. Еще здесь в глаза бросается паром — совсем короткая, 180 м, паромная переправа из самого центра Каскинена на соседний остров Эскё (Eskö) или Эскильсё (Eskilsö). Наряду с паромом на Бергё это единственные паромы области Остроботния, несмотря на то, что тут местами есть достаточно обширные архипелаги. Тут бы, конечно, можно было бы и мост построить вполне, да, видимо, смысла нет.
Остров, вероятно, называется в честь святого Эскиля, англо-саксонского монаха, одного из первых шведских епископов, в честь которого назван также, к примеру, шведский город Эскильстуна. В Каскинене есть улица Св. Эскиля (Pyhän Eskilin katu).
18. Остров Эскё сросся с парой других островов, и по площади они все вместе сравнимы с островом, на котором размещается сам Каскинен. Я не пробовал туда ездить — судя по карте, там особо ничего нет, кроме десятка хуторов и кучи дач. Административно острова относятся не к Каскинену, а к соседнему Нерпесу — это несмотря на то, что попасть на острова на машине из остального Нерпеса можно, лишь проехав через Каскинен.
19. Пойдем от площади в другую сторону — от нее также начинается широкий бульвар к церкви, именуемый на самом деле почему-то тоже площадью — площадью Короля Густава, Kuningas Kustaan aukio.
20. Церковь, в которую упирается бульвар, модернистская 1965 года — лишь тогда наконец построили ее на месте, оставленном под церковь еще в 18 веке — до этого все так и проводились богослужения в доме Блада.
21. Старая ратуша по соседству с церковью. Не знаю, какого года и когда администрация переехала оттуда в нынешний, тоже вроде бы немолодой, деревянный дом, что я показывал выше. Вообще про детали истории Каскинена, на уровне отдельных домов, онлайн информации очень мало.
22. Еще занятная деталь — пара широких, совершенно пустых, кроме одиноких колоколов, площадей на паре перекрестков.
23. Железная дорога отделяет от основной части Каскинена один-два дальних ряда кварталов. Бывший вокзал построен одновременно с железной дорогой, в 1912, Туре Хеллстрёмом (Thure Hellström, 1880-1946), архитектором, построившим большинство железнодорожных станций Финляндии первой половины 20 века. Сейчас используется под жилой дом и более-менее толком виден только со стороны путей.
24. В паре сот метров от вокзала сохранилось и здание товарной станции, по-видимому, использующееся теперь как какой-то склад и заваленное хламом. Еще осталось небольшое паровозное депо, которое я не снимал. От станции ж/д продолжается дальше на юг подъездными путями в порт и на комбинат Metsä Fibre.
25. Рабочий клуб (työväentalo).
26. Различные другие интересные деревянные дома Каскинена, почти все неопознанные.
27. И различная более рядовая деревянная застройка и виды каскиненских улиц.
28. Для сравнения можно посмотреть, как город выглядел почти семь лет назад, в феврале 2018. Тогда он мне показался совсем грустным и пустынным. Конечно, в выходные зимой улицы и куда более крупного города будут выглядеть пустынными, но, однако ж, сравнивая с нынешним положением вещей, могу заметить, что тогда еще много чего работало в городе, что сейчас уже закрыто.
29. Прогуляться в городе стоит еще как минимум на северные окраины, к рыбацким сараям. Я пошел немного окружным путем, мимо поликлиники, которой, судя по всему, лет пять всего — старое помещение в центре на площади закрыли в конце 2018 за плохим состоянием, и, видимо, построили новое здание вскоре после этого. Недолго, получается, успела проработать, если теперь уже насовсем будут закрывать ради экономии.
30. Спортплощадка и спортзал — где-то за ними остается также школа.
31. На скалистом пригорке, на мысе Кварнскатан — Мельничном — стояла, собственно, еще первая мельница Блада-младшего, а эта нынешняя мельница была перемещена сюда на память из села Эвермарк (Övermark) в 1954. Рядом стоит памятник "Моисеевой ночи" — шторму в ночь на 5.9.1854, когда из моря не вернулось сразу 11 рыбаков — самый большой несчастный случай в истории города.
32. Побережье от городских кварталов до Кварнскатана зовется Шёбобаккен (Sjöbobacken); это старая рыбная гавань, здесь сохранились старые рыбацкие сараи, и частично набережная представляет собой музей под открытым небом.
33. Интересное сооружение — в таких смолили рыбацкие сети, а также вытапливали тюлений жир. Не встречал такого нигде больше вроде.
34. Бывшая контора рыбного порта. Здесь тоже какой-то музей летом действует внутри.
35. А самая большая постройка — коптильня — где, судя по объявлению, до сих пор каждую вторую субботу коптят и продают рыбу.
36. И проедемся из города на восток и юг. За железной дорогой находится главный, в смысле единственный, действующий продуктовый магазин.
37. И единственные цельные кварталы панелек, хоть и маленьких. Это для рабочих целлюлозного комбината строили, конечно.
38. Дальше в сторону завода Metsä Fibre будет городское кладбище, украшенное маленькой старой колокольней. Колокольня была (перенесена сюда от дома Блада), а церкви не было — бывает и так — а я сначала было подумал, что просто старая церковь сгорела, как обычно.
39. По другую сторону от дороги на завод — небольшая рекреационная территория с тропой здоровья и смотровой вышкой, с которой не видно приблизительно вообще ничего.
40. Но достопримечательность тут тоже есть — камень Кнейффа (Cneiffin kivi). Непосредственно до основания Каскинена на его месте располагалось принадлежащее шведской короне хозяйство Херрманс, которым заведовал королевский губернский овчар Юхан Давид Кнейфф (Johan David Cneiff, 1722-1791). После основания города Кнейффу оставили его дом с постройками и относительно небольшое поле. По местной легенде, Кнейфф после этого обиделся и выбил на камне длинное проклятие, и из-за этого городу так и не было роста следующие после его основания сто лет.
41. Легенда, правда, не соответствовала действительности — просто Кнейфф был, хоть и овчар, но не то что пастух какой-то, а на самом деле очень грамотный человек, сын ваасанского купца, в университете Турку учился и даже написал какой-то труд про пользу государственного регулирования экономики (а должность королевского овчара означала, что он помогал другим местным крестьянам с их овцеводством). Ну и и это послание свое написал на латыни, на которой местные не разумели, а вскоре камень и вовсе зарос мхом и лишайником, и лишь в 1860 наконец-то отчистили и нашелся грамотный человек (проповедник Ларс Вильгельм Шалин), который прочитал. А на самом деле это было всего лишь его короткое жизнеописание: "Юхан Давид Кнейфф. Родился в Стокгольме. Вырос, выучился в школе в Ваасе. Студент в Турку в 1740-1741. Назначен губернским овчаром в Остроботнию в 1743. Получил сей остров, Каскё именуемый, в хозяйство в 1745, во времена всемилостивейшего короля Адольфа-Фредерика. Властями назначен директором в 1757. Своими руками выбил эту надпись в 1785." Отдельно чьей-то другой рукой выбит также год его смерти, 1791.
42. Ну а к югу от собственно города начинается грузовой порт. Этот сухогруз "Оптимар", видимо, регулярно возит сюда лес из стран Балтии — как раз на днях была новость, что он, везя лес из эстонского порта Роомасcааре (под городом Куреcсааре на острове Сааремаа), попал в шторм и под Каскиненом 30 кубометров леса растерял, но все-таки благополучно дошел до порта. На втором фото видны лежащие на территории порта части ветровых электростанций — традиционное зрелище в портах Ботнического побережья.
И, как и многие другие порты Ботнического побережья, Каскинен имел паромное сообщение со Швецией, но тоже так и не взлетело: в 1982-1984 и 1986-1989 в Евле, и несколько месяцев в 2008-2009 пробно в Хернёсанд.
43. За грузовым портом начинается рыбный, на территорию которого, в отличие от грузового, можно заехать, даже рыбу вроде купить можно. Хотя, конечно, тут не так живописно, как в старой рыбной гавани с сараями. Каскинен, как и находящийся в 85 км южнее Репосаари, относится к главным рыбным портам Финляндии; южный Ботнический залив (Ботническое море, Selkämeri) — важнейший район вылова сельди, важнейшей промысловой рыбы Финляндии. Ежегодные цифры улова найти сходу не получается, но, к примеру, в 2007 здесь отгрузили 25 тыс. т сельди. В октябре в Каскинене проводится традиционная сельдяная ярмарка (silakkamarkkinat) — я не бывал пока что. К счастью, ЕС все-таки не стал пока что запрещать лов сельди на Балтике, как грозился в последние годы, хоть и ужесточил квоты.
44. Ну а еще дальше в сторону южной оконечности Каскинена находится лоцманская станция.
45. И скалистый мыс Одшер (Ådskär). Сюда я только зимой заезжал, так что снова зимние фото.
46. Море было подо льдом, в отличие от следующего на юг Кристинестада, куда тоже заезжал в тот же день. Хорошо виден маячок — секторный огонь — на островке Стура-Реммаргрунд (Stora Remmargrund), отмечающий начало короткого фарватера к порту Каскинена.
47. А на соседнем с запада острове покрупнее можно заметить, что из-за леса выглядывает верхушка более крупного, настоящего маяка — это маяк Селгрунд. Туда можно попасть из рыбного порта летом на катере, а зимой, может, с Эскё на лыжах можно, но тут уж точно не знаю. На остров с маяком я тоже ездил, но про него лучше будет рассказать уже в следующий раз, а про собственно самый маленький город Финляндии по населению (и второй самый маленький муниципалитет по площади, кстати, — после Кауниайнена — менее 11 кв. км суши) на этом все.