Из современных областей (маакунт, maakunta) Финляндии Центральная Остроботния (Keski-Pohjanmaa) на западном, Ботническом побережье — самая малоизвестная из всех Остроботний (коих всего четыре), а то и вообще из всех 19 областей страны. По площади, 5129 кв. км (не считая территориальных вод), она меньше, к примеру, чем один только Суомуссалми; по населению, около 68 тыс. — как один средне-крупный город типа Ваасы. Собственно говоря, это самая маленькая область Континентальной Финляндии и по площади, и по населению — еще меньше только Аланды.
На самом деле современная Центральная Остроботния чуть меньше, чем историческое понятие о ней; например, города Якобстад и Нюкарлебю Прибрежной Остроботнии, и существенный кусок сельской Северной Остроботнии, считаются в культурном плане скорее центрально-остроботнийскими. Но культурные границы — зачастую вещь не очень точно определенная, и в целом Центральная Остроботния не имеет такой сильной культурной идентичности, как, например, Прибрежная Остроботния (главная финношведская область страны, где сельское население почти полностью шведоязычно) или Южная Остроботния (глубоко сельский, консервативный, предприимчивый, гордый, лихой на расправу, упрямый народ — своего рода "Техас Финляндии"). Да и в административном плане свою губернию Центральная Остроботния никогда не образовывала, а всегда относилась к Ваасанской, а потом — Западно-Финляндской, покуда губернии еще существовали. И поныне Вааса — ближайший более крупный город, и за покупками и прочими вещами, которые в пределах региона не сделать, до сих пор наверняка едут именно туда.
Центральная Остроботния — область одного города, и город этот — Коккола (Kokkola), старый портовый город на Ботническом берегу. В муниципалитете Коккола живет около 48 тыс. человек, а в собственно городе — 36.7 тыс.; Коккола в свое время слилась с несколькими близлежащими сельскими районами, так что сейчас вся береговая линия Центральной Остроботнии относится административно только к Кокколе. Остальные муниципалитеты — сельские, мелкие и непримечательные: Каннус, Тохолампи, Лестиярви, Халсуа, Перхо, Ветели и Каустинен. (Строго говоря Каннус также имеет звание города, но все равно очень невелик и от своих соседей особо не отличается.)
Географически Центральная Остроботния — полоса земли шириной 40-50 км, простирающаяся примерно на 100 км от берега на юго-восток. Как и все Остроботнии, это весьма плоская местность, которую пересекают текущие с юго-востока на северо-запад параллельно друг другу реки (основные — Перхонйоки и Лестийоки), а их долины используются для земледелия; впрочем, тут уже очень заметно меньше полей (севернее и холоднее же!), чем в Южной Остроботнии с ее знаменитыми "морями сараев". А на побережье Кваркенский пролив (Меренкуркку, Merenkurkku, фин. Морское горло), "горло" Ботнического залива, переходит в северную часть Ботнического залива, у которой отдельного русского названия нет, а у финнов она зовется Перямери (Perämeri, фин. Заднее море). Это самая северная и пресная часть Балтики; в ней относительно мало островов, а берега зачастую песчаные, а не скалистые, как характерно для всего остального финского побережья. Самая внутренняя часть Центральной Остроботнии достает до Суоменсельки (Suomenselkä, фин. Финляндская гряда), лесистой и болотистой редконаселенной территории водораздела, самой дикой части Западной Финляндии. Национальный парк Саламаярви, о котором я когда-то писал, располагается там, частично простираясь на сторону Центральной Остроботнии. Это, собственно, и есть единственная крупная охраняемая природная территория в регионе.
Больше обо всей Центральной Остроботнии рассказать особо нечего, так что в этом и следующем посте мы исследуем Кокколу, сначала сам город, а потом побережье и архипелаг рядом с ним. Я прожил полтора года в Ваасе, всего в 120 км от Кокколы, и бывал в городе несколько раз, хотя сейчас, конечно, жалею, что не бывал больше. В частности, фото центра Кокколы в хорошую погоду и время года у меня вовсе нет — слякотно-ледяная зима да поздняя весна еще без зелени. И было бы неплохо, если бы были еще фотографии промзоны Юкспихлая и архипелага к западу от Кокколы (Эйя), но ограничимся тем, что есть.
Город Коккола только что отпраздновал свой 400-летний юбилей. Он был основан в 1620 году по указу короля Густава-Адольфа II, чтобы заниматься торговлей на Ботническом берегу и, посредством этого, повышать доходы шведской короны для финансирования тех войн, что Швеция вела в 17 веке, и которые сделали ее на короткое время европейской сверхдержавой. Коккола стала 13-м самым старым финским городом (считая утраченные в 20 веке Выборг и Кякисалми/Приозерск).
У города есть столько названий, что можно немного запутаться. По-шведски Коккола сейчас зовется Карлебю (Karleby), но не в честь кого-либо из шведских королей по имени Карл, а от шведского слова karl, означавшего попросту человека или крестьянина. Эта волость называлась Карлебю еще со Средних веков, до основания города; по-фински ее названием было Каарлела (Kaarlela), которое сейчас осталось только в названии Каарлельской церкви. Она сейчас находится на территории Кокколы, но тоже старше, чем сам город — фактически это самое старое здание региона. Густав-Адольф II на самом деле основал в этих местах сразу два города, Гамлакарлебю (Gamlakarleby, Старое Карлебю) и Нюкарлебю (Nykarleby, Новое Карлебю). Гамлакарлебю — это и есть Коккола; "старое" Карлебю, видимо, как раз потому, что название Карлебю тут было еще до основания города. Нюкарлебю, в 45 км к юго-западу, — в данный момент городок, относящийся к Прибрежной Остроботнии; несмотря на возраст, мелкий и относительно малопримечательный. Название Гамлакарлебю до сих пор иногда может использоваться вместо Карлебю. Ну а финское название города, Коккола, не связано ни с каким из предыдущих; Kokkola означает "Кострово", или, более вероятно, "Орлово", если слово kokko здесь используется в архаичном смыле "орел"; в местном архипелаге гнездятся орланы-белохвосты (по-фински "морские орлы").
В Средние века Каарлельская церковь располагась практически на берегу моря, а в еще более давние времена, веке этак в девятом, все эти земли море и вовсе покрывало целиком. Как и в районе Ваасы, здесь происходит очень быстрый послеледниковый подъем земной коры, и уровень моря опускается почти на сантиметр в год. Морской залив, на котором стояла Каарлельская церковь, сейчас стал совсем узким и длинным; в городе он частично одет в гранит и выглядит как обычная мелкая речка, но течение в нем почти отсутствует. Залив зовется попросту Сунти (Sunti), от шведского слова sund, "пролив". Морской порт изначально располагался на берегах Сунти, потом у его "устья", но со временем и та гавань обмелела, и порт пришлось перенести дальше от города, в местность Юкспихлая (Ykspihlaja, фин. Одна рябина) в 4-5 км к западу от центра. Там он и остается по сей день.
Как и почти все финские города, до 20 века Коккола оставалась очень маленькой; к 1900 году ее население составляло лишь около 2.6 тыс. Как и вся Остроботния, Коккола сильно пострадала во время русской оккупации в Великую Северную войну 1700-1721 (годы Великого Лихолетья, isoviha), но оправилась довольно быстро. Городской план Кокколы, классический финский городской план "сеткой" (т. н. гипподамов), разработан в 1665 году, когда на тот момент совсем еще крошечная Коккола сгорела. Бывшие рабочие кварталы, Неристан (Neristan, швед. Нижний город), состоящий в основном из деревянных небольших домиков, хорошо сохранились с 19 века, что делает Кокколу одним из старых деревянных финских городов, хотя и менее примечательным, чем Порвоо или Раума. В более богатом Верхнем городе были и более роскошные каменные здания, но он сохранился плохо.
Расцвет Кокколы пришелся на первую половину 19 века; в этот период ее порт был крупнейшим в Финляндии по грузообороту. Город стал важным центром судостроения и экспорта дегтя. Даже на гербе Кокколы изображена пылающая бочка дегтя; хотя самый известный финский дегтярный порт — Оулу в Северной Остроботнии, Коккола (наряду с Ваасой и некоторыми другими городами) немногим ему уступала. Деготь изготавливался из сосновых лесов Центральной Финляндии и сплавлялся сюда по рекам. Обе эти индустрии в 20 веке сошли на нет; деготь, основным назначением которого было смоление деревянных судов, стал не так актуален, когда деревянное судостроение стало уступать железному; да и, собственно, само судостроение в Кокколе так и не смогло толком перейти с дерева на металл.
Но город в упадок все же не пришел. В 1885 году в него пришла Остроботнийская железная дорога (Pohjanmaan rata; линия Тампере-Сейняйоки-Коккола-Оулу), часть Главного ж/д хода страны. Примечательно, что это по сути единственный приморский город в Финляндии (не считая нескольких самых северных — Оулу, Кеми, Торнио), через который проходит транзитом крупная ж/д линия, а не ответвляется тупиковая ветка. В 20 веке Коккола стала промышленным городом. Первым крупным заводом в ней стал завод суперфосфатных удобрений компании Rikkihappo Oy в 1945 году. Тогда же Коккола наконец начала быстро расти (первым толчком для этого стало расселение карельских эвакуантов после войны).
В 20 веке Коккола также превратилась из шведоязычного города в финскоязычный. Это в принципе происходило и в большинстве остальных старых финских городов (включая сам Хельсинки), но Коккола в итоге стала тем местом, где полоса финношведского населения на Ботническом берегу длиной около 200 км ныне заканчивается. В самой Кокколе шведоязычных сейчас 13%, что все еще намного больше среднего; но дальше за городом на север доля шведоязычных почти сразу падает почти до нуля.
Современная Коккола — крупный центр цветной металлургии и химической промышленности. Металлургия работает на привозном сырье. Основные заводы:
- Цинковый комбинат. Крупнейший промышленный работодатель Кокколы и 2-й крупнейший цинковый комбинат Европы, сейчас принадлежит Boliden (Швеция). Руда импортируется в числе прочего с собственных рудников Boliden в Швеции и Ирландии
- Кобальтовый комбинат, ни много ни мало — крупнейший в мире. Сейчас принадлежит Unicore (Бельгия). Кобальтовая руда поступает из Конго, и мы все, конечно, слышали про ужасы детского труда в кобальтовых шахтах Конго. Unicore утверждает, что перерабатываемая в Кокколе руда идет из сертифицированных шахт, где детский труд не используется
- Завод серной кислоты, принадлежит Boliden
- Заводы сульфата калия и суперфосфата (удобрений), принадлежат Yara (Норвегия)
- Из более мелких предприятий: химический завод Cabb, топливные склады Neste, завод известняковой муки Nordkalk, завод промышленных газов Woikoski, две ТЭЦ (работающие на торфе и продукции лесной промышленности) и проч.
Не менее примечателен морской порт Кокколы — крупнейший порт навалочных грузов в Финляндии. 6.6 млн. тонн грузов прошло через порт Кокколы в 2019 году. Помимо экспорта и импорта для местных предприятий, через порт экспортируется продукция из других мест Финляндии (например, рудный концентрат с рудника Пюхясалми — который, правда, истощен и сейчас в процессе закрытия), но прежде всего — из России.
Костомукшское (Костомукша, Kostamus по-фински или Koštamuš по-карельски) железорудное месторождение в российской Карелии было открыто в 1946 году, и в 1970-х началось строительство горно-обогатительного комбината и небольшого города рядом (одного из самых молодых российских городов). Одни из крупнейших живых памятников советско-финляндскому сотрудничеству, комбинат и город отстроены в основном финскими компаниями; до сих пор финские многоэтажки резко отличают Костомукшу от других российских городов. Костомукша расположена всего в 35 км от финской границы, и с самого начала предполагалось использовать финскую железнодорожную сеть и порт Кокколы для экспорта рудного концентрата. Город и комбинат действют с 1980-х годов, и в 1983 начался транзит концентрата через Финляндию. Финляндии, конечно, нужно было со своей стороны построить ж/д линию к границе, Контиомяки-Вартиус (длиной 100 ккм). Ранее концентрат также везли на металлургический комбинат в Раахе (в Северной Остроботнии, не очень далеко от Кокколы), но сейчас только на экспорт. Костомукша расположена таким образом, что Коккола для нее намного ближе любых возможных российских портов, которые могли бы стать реалистичной альтернативой; так что экспорт через Кокколу вполне выгоден для комбината.
Костомукшский транзит по меркам Финляндии весьма массивен, как для порта (где он составляет около половины грузооборота), так и для железнодорожной сети. 3-4 состава-«вертушки» по 60 вагонов концентрата прибывают в Кокколу ежедневно. Костомукшский транзит был одной из основных причин, по которым финляндское государство в 2007-2017 году провело основательную реконструкцию железной дороги Сейняйоки-Коккола-Оулу (обошедшуюся в 770 млн. евро), в ходе которой железная дорога была фактически перестроена с нуля, ликвидированы все переезды, на самом загруженном участке Коккола-Юливиеска добавлен второй путь, а станционные пути удлинены, чтобы вмещать 60-вагонные российские составы. До реконструкции их приходилось переформировывать в Оулу, укорачивая до 45 вагонов, что, конечно, было очень неудобно. Транзит остается для Финляндии очень выгодным, хотя работа с современной Россией и несет в себе определенные политические риски.
Лично я бы хотел, чтобы в самой Финляндии было побольше своих рудников и ГОКов. Тут немало месторождений и кое-какие рудники действуют, но основывать новые в наши дни политически очень сложно из-за вездесущих природоохранных вопросов. В Финляндии, в отличие от большинства стран, нет налога на добычу полезных ископаемых, и лозунг "иностранные компании роют, портят нашу природу, и даже за это не платят, а нам остается за ними прибираться" очень популярен. Конечно, охрана природы — это очень важно (и как известно, я нежно люблю финскую природу), но слишком много хорошего, как говорится, тоже мало хорошего.
Тем не менее, в Кокколе таки должен появиться в обозримом будущем свой рудник; Keliber (KEski-Pohjanmaan LItium ja BERyllium), компания, ныне финансируемая финскими инвесторами, готовится к строительству крупных литиевых рудников в Центральной Остроботнии, обогатительного комбината в Каустинене, и металлургического комбината в Кокколе. Первая шахта будет находиться на бывших торфяных выработках, вдали от озер, так что серьезных экологических протестов проект пока не вызывает. Тем не менее, он столкнулся с серьезными задержками; стоимость лития на мировых рынках в последние годы рухнула вдвое. Но все же ожидается, что спрос и цены в 2020-х годах возрастут, когда электромобили начнут распространяться более широко; литий — важнейшее сырье для аккумуляторов. Если планы Keliber осуществятся, рудник под Кокколой, который, как надеются на данный момент, сможет начать работать в 2024 году, станет крупнейшим литиевым рудником Европы и будет производить около 5% всего мирового лития.
Несмотря на всю промышленность, в отличие от многих других финских городов, Коккола промышленным городом не выглядит абсолютно. Вся эта тяжелая промышленность, грузовой порт и железнодорожная инфраструктура расположена в стороне от города в районе Юкспихлая, настолько укромно, что неискушенный турист, побывав в Кокколе, ничего и не заподозрит об их существовании. В этом посте мы осмотрим центр Кокколы и некоторые места рядом с центром, а в следующем — пейзажи берега и архипелага: полуостров Харриниеми и острова Танкар и Охтакари. Как я уже упомянул, до Юкспихлая я никогда не добирался, так что, помимо чужого фото выше с воздуха, будет лишь один-два вида издалека с теплоходика, идущего на Танкар.
Проще всего в Кокколу попасть поездом; все поезда между Хельсинки и Оулу/Рованиеми, около 8 пар в день, останавливаются в Кокколе. Проезд в одну сторону занимает около 4 часов и стоит на данный момент 51€. Ночные поезда в Лапландию также останавливаются в Кокколе, но в неудобное время посреди ночи. Есть аэропорт (довольно далеко от города, официально называется "аэропорт Коккола-Питерсаари" (Пиетарсаари — то же, что Якобстад)), но из-за коронавируса выполняется всего пару рейсов в неделю в Хельсинки, и будущее аэропорта встало под вопрос. На машине до Кокколы около 500 км из Хельсинки (через Тампере, Сейняйоки, Лапуа, трассами 3, 19 и 8), и около 650 км из Петербурга (через Выборг, Лаппеенранту, Миккели, Ювяскюля, по Финляндии трассой 13 из конца в конец).
1. Начнем из центра, от небольшого парка на берегах пролива Сунти. Не самый чистый водоем на свете, ну да представьте, как он выглядел и пах в те времена, когда туда сливали канализацию :) Сунти был судоходен до этих мест до начала 20 века или около того (хотя дноуглубительные работы приходилось регулярно повторять), и по его берегам тогда стояли мелкие суда. Справа видны деревянные кварталы Неристана, на заднем плане — очертания зданий центра Кокколы.
Парк называется, по крайней мере официально, Энергетическим парком (Energiapuisto), потому что в современном виде он был построен в 2007 году Kokkolan Energia, местной энергетической компанией, в честь собственного 100-летия как подарок городу.
2. Статуя Baltija ("Балтика") была подарена Кокколе литовским городом-побратимом Мариямполе (Marijampolė) в 1980 году. Еще эпоха советской Литвы — тоже решили подарить в честь открытия костомукшского транзита через Кокколу? Летом от подножия статуи в Сунти бьет фонтан-ручеек.
3. Центральная площадь весьма уныла. Слева видна современная городская администрация.
4. Зато зимой время забав! Площадь превращается в каток! Наиболее полная прогулка по Кокколе у меня состоялась в феврале 2019, и погода тогда была паршивая; из-за оттепели многие тротуары и мелкие дороги подтаяли и превратились, натурально, в каток (и гранитная крошка не везде помогала, да и не везде она была — не рассыпешь же ее по всей это площади). Так что на многих фото Коккола выглядит намного депрессивней, чем она есть в действительности.
5. Центр Кокколы.
6. Магазин HalpaHalli (фин. Дешевый зал) — верный признак, что мы далеко от Хельсинки; эта сеть супермаркетов действует в основном в Западной Финляндии, и, собственно, Коккола — ее родина. Сеть принадлежит весьма религиозному человеку, Эско Юлинену (Esko Ylinen, 1947-), поэтому в ней не продают алкоголь (даже пиво), сигареты и даже почтовые марки с рисунками ЛГБТ-тематики Tom of Finland.
Владелец HalpaHalli — баптист, но вообще район Западной Финляндии где-то от Якобстада до Оулу, а то и чуть дальше, известен как "библейский пояс" Финляндии в первую очередь из-за лестадианцев. Лестадианство — лютеранское ривайвелистское движение, популярное в основном в определенных регионах Северных стран, и основанное Ларсом Леви Лестадиусом (Lars Levi Laestadius, 1800-1861), шведским пастором в Лапландии. Лестадианство предполагает активную поддержку друг друга в вере самими прихожанами, так что, к примеру, в грехах надо исповедоваться публично перед всеми на их собраниях. С точки зрения лестадианцев грешных вещей довольно много, в том числе алкоголь, секс до свадьбы и телевидение. У лестадианцев обычно очень большие семьи, настолько, что Ларсму (Larsmo), глубоко лестадианский сельский муниципалитет к западу от Кокколы — единственное место во всей Финляндии, где население до сих пор показывает устойчивый естественный прирост даже за вычетом внутренней и внешней миграции. Конечно, тем, кто живет среди лестадианцев, но не придерживается таких консервативных взглядов сам, не позавидуешь; отказаться от них означает порвать со всем кругом семьи и знакомых. Известно лестадианство и кое-какими историями с сексуальным насилием. Лестадианцы в Финляндии владеют довольно многими бизнесами, и некоторые люди могут вполне неиронично использовать термин "лестамафия". Даже Юха Сипиля (Juha Sipilä, 1961-), премьер-министр Финляндии в 2015-2019, является лестадианцем, хотя он вроде как принадлежит к какой-то менее консервативной ветви. Но все равно у него пятеро детей.
Сложно сказать, сколько вообще лестадианцев всего, потому что по крайней мере в Финляндии они не образуют какой-то отдельной церкви или секты — официально это просто течение внутри обычной лютеранской церкви Финляндии. В городах существенных размеров, таких как Коккола, их доля наверняка намного ниже, чем в сельской местности.
7. Рядом — статуя Вильями Каллиокоски (Viljami Kalliokoski, 1894-1978), одного из самых выдающихся коккольских политиков, который в общей сложности 37 лет пробыл депутатом парламента и 8 лет министром сельского хозяйства. В масштабах Кокколы, вероятно, важнее то, что он был основателем и первым председателем Центрально-Остроботнийского регионального совета (Keski-Pohjanmaan maakuntaliitto), фактически первой организации в истории, представлявшей интересы Центральной Остроботнии как отдельного региона и сущности. До 1994 года области/регионы/маакунты в Финляндии были неофициальным делением; официально же существовали губернии (ляни, lääni), которые, как правило, были крупнее областей и в меньшей степени основывались на фактических культурных/региональных границах. Области официально введены в 1994 году, а губернии упразднены в 2009. Регионы, однако, не являются уровнем власти как таковым. Помимо региональных советов (органов чисто совещательных), есть несколько видов организаций, занимающихся региональными вопросами, но все они относятся к государственной исполнительной власти.
На пьедестале виден герб Центральной Остроботнии, с куницей. Исторически на гербах Остроботнии изображали и изображают горностаев, но на самых старых известных изображениях была все-таки куница, а не горностай. И когда в 1950 придумывали герб для Центральной Остроботнии, куницу как раз и решили вернуть в строй.
8. Здание регионального совета.
9. Старая ратуша Кокколы, построенная в 1842, спроектированная местным фабрикантом-судостроителем Андерсом Доннером (Anders Donner, 1796-1857) и одобренная архитектором центра Хельсинки Карлом Людвигом Энгелем (Carl Ludvig Engel, 1778-1840). Это была уже четвертая ратуша в истории города. Сейчас здание используется мало; недавно писали, что от возраста оно уже понесло кое-какие повреждения, хотя и исправимые. Обратите также внимание на клумбу слева, в виде бочки дегтя, разрезанной вдоль.
10. Площадь, на которой находится ратуша, называется Маннерхейминаукио (Mannerheiminaukio), площадь Маннергейма, и статуя на ней зовется статуей Свободы, в честь белогвардейцев в финскую Гражданскую войну 1918 года; автор памятника — Йон Мунстерйельм (John Munsterhjelm, 1879-1925), установлен он в 1920 году.
Как и практически вся Остроботния, Коккола в Гражданскую войну была за белых; Остроботния, край зажиточных крестьян и горожан-финношведов, была главной цитаделью белых, и даже официальное правительство страны на какое-то время в войну эвакуировалось с красного юга в Остроботнию в город Вааса. К началу войны в Финляндии все еще оставались многочисленные русские гарнизоны; они изначально находились в стране, потому что шла Первая Мировая, а после Октябрьской революции и объявления Финляндией независимости как-то всем было не до них. Русские гарнизоны в Остроботнии были разоружены в первые дни Гражданской войны, и 29-30.1.1918 произошла стычка русских войск, расквартированных в Кокколе (около 700 человек) с финскими белогвардейцами (около 250 человек), в ходе которой погибло по четыре человека с каждой стороны. Русские решили сдаться, после чего белые заняли город и быстро подавили также немногочисленных местных красных.
Русских солдат поместили во временный депортационный лагерь в городке Нюкарлебю неподалеко, в нескольких городских зданиях, таких, как семинария. В лагере Нюкарлебю содержалось в общей сложности около 2000 русских, из которых 140 погибло. На родину в Россию их начали отправлять уже с февраля, но опустел лагерь только к маю-июню. Около 40 русских солдат было расстреляно, в основном в двух эпизодах. 16 человек расстреляли, как предводителей голодовки, которые также объявили, что собираются просто выйти из лагеря и пойти в сторону России, даже если в них будут стрелять. Эта казнь была санкционирована ставкой белого командования, и, по всей вероятности, Маннергейм, как главнокомандующий белых, был как минимум в курсе ее. 14 человек позже застрелили за раз попросту пьяные штабные офицеры. Около 100 русских погибло от болезней; хотя кормили в лагере хорошо, условия были крайне стесненные и антисанитарные. Пленные были возмущены тем, что Маннергейм до этого лично обещал им хорошее обращение и безопасное возвращение в Россию. На деле хорошо обращались только с русскими офицерами, их посадили по городским квартирам на домашний арест и даже продолжали платить жалованье. Ну, известное дело, Маннергейм когда-то и сам русским офицером был.
11. Небольшая пешеходная улица в центре. Называется Техтаанкату (Tehtaankatu), Фабричная улица — в честь табачной фабрики, которая когда-то в 1763 году действовала прямо тут в центре. Фабрика проработала до конца 20 века, хотя, надо думать, к тому времени уже в каком-то другом месте, а не в центре, да и она проигрывала более крупной фабрике в близлежащем Якобстаде. В Финляндии в целом было когда-то довольно много табачных фабрик, но в 2000-х все отечественное производство прекратилось. Хотя и курят финны сейчас намного меньше, чем раньше; курит ежедневно лишь 14% населения в рабочем возрасте.
12. Самым известным жителем Кокколы в истории был, вероятно, Андерс (или Антти) Чюдениус (Anders Chydenius, 1729-1803), отец классического либерализма в Швеции и Финляндии. Он родился в Соткамо в Кайнуу в семье капеллана, и жил в Кокколе большую часть своей жизни. Выучившись в Туркусской академии (первом финском университете), он стал пастором в местечке Недерветиль (под Кокколой), где, в числе прочего, прививал крестьян от оспы и экспериментировал с выведением новых пород животных и сортов растений. Получивший некоторую местную известность Чюдениус был избран в Сословный Риксдаг (тогдашний парламент Швеции) в 1765 году от сословия духовенства.
Швеция в те годы жила в свою Эпоху Свобод. Король Карл XII был убит бездетным в Великую Северную войну в 1718, что привело к кризису престолонаследия. Сословный Риксдаг посадил на трон его сестру Ульрику-Элеонору, в обмен на то, чтобы она подписала новую конституцию, или, как говорят в Швеции, Форму Правления (regeringsform) от 1719 года, которая фактически сделала монарха декоративной фигурой и отдала всю реальную власть в руки Риксдага. Конечно, представительный орган из Риксдага был так себе (четвертое сословие, крестьяне, была фактически самым многочисленным с огромным отрывом, но имело меньше всего голосов — конечно, примечательно, что хотя бы какой-то голос у них все же был), но все же это была конституционная монархия. В Риксдаге образовались две фракции, так называемые Шляпы и Колпаки.
Воинственные Шляпы увлекли Швецию в две катастрофические войны, и в 1765 были сменены более миролюбивыми и ориентированными на внутреннию политику и экономику Колпаками, которые, разобравшись с государственными финансами, поняли, что Шляпы загнали страну глубоко в долг. Чюдениус был одной из важнейших фигур среди Колпаков; в том же году он выпустил труд "Национальная выгода" (Den nationnale winsten), памфлет о пользе свободной торговли. В нем он выражал примерно все те же тезисы, что Адам Смит в "Богатстве народов", но на 11 лет раньше Смита. На самом деле не так уж много концепций Чюдениуса было воплощено в жизнь. Одна из них таки была: складочное право для финских городов на Ботнии — Вааса, Коккола, Оулу, а также Пори. До этого таким правом в Финляндии обладали только Турку, Выборг и Хельсинки (также Хамина, когда Выборг был утрачен в 1721, и затем Ловийса, когда и Хамина была утрачена). Складочное право означало, что город может вести международную торговлю напрямую, с кем пожелает; города без этого права были обязаны торговать только с купцами из Стокгольма или Турку (у которых и оседал весь барыш). Обретение складочного права стало мощным толчком для развития до той поры довольно анемичной Кокколы и других городов, и поэтому здесь Чюдениуса так и уважают. К концу 18 века складочные права городам стали раздавать уже намного свободнее.
Еще большим достижением Чюдениуса для всего государства было принятие Указа о Свободе печати (Tryckfrihetsförordning) в 1766 году, запрещавшего любую цензуру и регламентировавшего принцип свободного общественного доступа к любым официальным записям. В плане свободы прессы Швеция стала одной из самых передовых стран мира. Основные принципы этого указа действуют и по сей день, и по традиции Закон о Свободе печати остается одним из трех "дополнительных" законов к основному Закону о Форме Правления, и эти четыре закона вместе образуют шведскую конституцию.
Были у Чюдениуса и другие новаторские идеи, например, равенство или свобода вероисповедания, настолько радикальные, что в конце концов его отстранили от дел свои же коллеги-Колпаки. В 1772 году король Густав III успешно совершил государственный переворот и объявил новую Форму Правления, которая отменяла многие вольности Эпохи Свобод. На какое-то время Швеция снова стала абсолютистской монархией. Хотя даже конституция Густава III на самом деле была относительно либеральной для своего времени; Густав III, подобно кузине Екатерине II, мнил себя "просвещенным деспотом" — как бы не против свобод, но в меру, и чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. Хотя в Швеции монархия снова и уже насовсем стала конституционной в 1809 году, когда страна проиграла в последней войне с Россией, в Финляндии после этого в эпоху российской автономии осталась действовать именно густавская конституция 1772 года; даже именно согласно ей формально и была потом провозглашена независимость в 1917 (а собственную конституцию Финляндия приняла в 1919). Что же до Чюдениуса, он в дальнейшем был приходским священником в Кокколе, но несколько раз все же еще избирался в Риксдаг, и даже сумел внести там закон, объявлявший ограниченную свободу вероисповедания — разумеется, теперь это было возможно только с одобрения Густава III.
Андердс Чюдениус остается одним из самых выдающихся финнов в истории (его портрет был изображен на купюре в 1000 финских марок до перехода на евро), и, что более интересно, он при этом жил в шведскую эпоху истории Финляндии. Часто утверждается (особенно в России, по достаточно понятным причинам), что для финнов шведская эпоха была периодом угнетения, когда финны были более или менее рабами для шведских господ. Это неверно; Финляндия с правовой точки зрения была просто частью Швеции, а финны — обычными шведскими гражданами с теми же правами, что и у всех, и в принципе ничего им не мешало становиться, к примеру, выдающимися государственными деятелями, как Чюдениус. Просто на практике такое происходило нечасто; Финляндия все-таки была глухим приграничьем, в основном крестьянским, а с социальными лифтами тогда было сложновато. Ну и, конечно, как-то особо выделять и поддерживать местный язык и культуру в 18 веке тоже еще никому в голову не приходило. Но тем не менее, выдающиеся финские фигуры в шведской истории вполне себе были, и Чюдениус — одна из них.
13. ТЦ в центре называется "Чюдения" (Chydenia), в честь Чюдениуса, ясное дело.
Еще в честь Чюдениуса назван Коккольский университетский центр (Kokkolan yliopistokeskus). Университетский центр в Финляндии — учреждение, дающее университетское образование и занимающееся университетскими исследованиями в городе, где нет собственного университета, и действующее на базе нескольких "настоящих" университетов; в общем, совместный филиал. Коккольский университетский центр, к примеру, учит на магистра по нескольким направлениям, фактически являясь совместным филиалом университетов Ювяскюля, Ваасы и Оулу. Всего в Финляндии сейчас шесть университетских центров; в целом в почти всех областных центрах в Финляндии (кроме Хямеэнлинны, Коуволы/Котки и Мариехамна) есть либо университет, либо университетский центр.
14. Еще ТЦ. Они тут совсем непритязательные.
15. Береговая улица (Rantakatu), наверное, самая симпатичная в центре.
16. Современная церковь Кокколы построена в 1960 Аарне Нуортилой (Aarne Nuortila). У неее даже название есть, De profundis — Syvyydestä (Из глубины, в честь псалома 129/130). Это третья по счету церковь в этом месте, первая была в 1655-1876, а вторая в 1877-1958. Обе старые церкви были деревянные; предыдущая церковь в 1958 году сгорела. Была, конечно, симпатичнее нынешней.
17. Главный музей Центральной Остроботнии называется музеем К. Г. Ренлунда (K. H. Renlundin museo). Главное его здание — это Роосов дом (Roosin talo); Андреас Роос (Andreas Roos, 1785-1842), один из самых богатых местных судостроителей, построил этот дом для своей семьи и бизнеса в 1813 году. На тот момент других каменных зданий в городе было всего два. В здании затем в разные периоды действовала школа и банк, и с 1963 году оно принадлежит городу, и там размещается музей. Карл Герман Ренлунд (Karl Herman Renlund, 1850-1908), в честь которого назван музей, в свою очередь, был местным торговцем скобяными товарами. В числе прочего именно он когда-то впервые профинансировал Карла Фацера (Karl Fazer, 1866-1932), основателя пекарни и кондитерской фабрики Fazer, ныне являющейся одним из самых известных финских брэндов. У Ренлунда была обширная коллекция искусства, которая и стала основной экспозицией музея.
К сожалению, сам я этот музей так (пока что) и не посетил, так что рассказать о нем могу мало что. По-моему, там еще есть экспозиция про историю Кокколы, но точно не уверен.
18. Рядом находится другая часть музея — Педагогия (Pedagogio). Это красное здание справа; как-то не сфотографировал его получше. Педагогия исключительно стара для деревянного здания: она построена в 1695-1696. Это второе самое старое сохранившееся здание Кокколы (после Каарлельской церкви, до которой мы еще дойдем) и самое старое светское деревянное здание всей Финляндии (самое старое религиозное деревянное здание Финляндии — церковь в Вёро (Vörå) 1626 года). Педагогия — это школа; так в Швеции в 17-18 веках назывались начальные школы. Король Густав-Адольф II постановил в начале 17 века, что школы должны делиться на три стадии: педагогия, тривиальная школа и гимназия.
На конец 17 века на территории Финляндии был один университет (в Турку, основан в 1640), одна гимназия (в Выборге), 7 тривиальных школ и 21 педагогия. Крестьяне, которые составляли почти все население, даже педагогию посещали крайне редко; чаще всего в них учились сыновья священников. Тем не менее, грамотность была отнюдь не редкостью (церковь все-таки требовала от всех уметь читать катехизис, который, правда, многие попросту выучивали наизусть вместо собственно чтения), и к началу 19 века уже половина всех финнов умела читать (писать, правда, умели намного реже). К середине 19 века начали появляться "народные" (земские) школы (kansakoulu), и школьная реформа 1866 года полностью заменила ими старую систему (хотя школьное образование стало формально обязательным необычно поздно, лишь в 1921 году — уже при независимой Финляндии и позже почти всех европейских стран). Здание педагогии в Кокколе использовалось как школьное до 1867 года; потом здесь была богадельня, библиотека, а сейчас — небольшой школьный музей.
19. Естественнонаучный музей, еще один отдел музея К. Г. Ренлунда, тоже размещавшийся в довольно старом деревянном здании, сгорел в январе 2019, и на момент фото, месяц спустя, был в процессе разборки. Большую часть экспонатов музея удалось спасти.
20. В Кокколе почти полностью отсутствуют здания в стиле национального романтизма/северного модерна, который лично я, профан в архитектуре в целом, считаю самым красивым архитектурным стилем в истории Финляндии. Каменных зданий в этом стиле вроде буквально только это одна "Кокколинна" — "Кокко-дворец" — и есть. Правда, в югендстиле зданий будет побольше, а югендстиль тоже штука очень похожая.
21. Улицы к востоку от центра. Не будучи особо крупным городом, Коккола почти не имеет типовых спальных микрорайонов панелек (lähiö), разве что Койвухака на окраине чуть южнее Юкспихлая, где я тоже не был.
22. В Кокколе есть маленький кинотеатр, который, несмотря на название Bio Rex, не имеет отношения к одной из двух основных финских сетей кинотеатров Bio Rex. (Bio — это по-шведски кинотеатр, уж не знаю, почему.)
23. Центрально-Остроботнийский окружной суд (Keski-Pohjanmaan käräjäoikeus).
24. Памятник Ю. В. Снелльману. Юхан Вильгельм Снелльман (Johan Vilhelm Snellman, 1806-1881) был выдающимся финским государственным деятелем и одним из отцов идеологии "фенноманства" — фактически финского национального пробуждения. Снелльман на самом деле родился в Стокгольме, но большую часть детства провел тут в Кокколе, где, якобы, любил в детстве вот так вот с книжкой под деревцем сидеть. На установленном в 2006 году памятнике авторства Пекки Юлхя, выдающегося современного скульптуре, написано по-фински и по-шведски: "Юная душа открыта".
25. Школу ремонтируют.
26. В Кокколе есть современные жилые дома, хотя их и не то чтобы очень много. Города такого калибра последние десятилетия, как правило, сохраняют население на почти постоянном уровне. Ожидается, что в последующие годы они начнут медленно уменьшаться. Конечно, даже в уменьшающемся городе будут строиться кое-какие новые здания.
27. Дом коронного фогта (kruununvoudintalo), другое старое деревянное здание, здесь слева. Утверждается, что он построен в 1667 году, но это ж получается прямое противоречие с упоминавшейся выше Педагогией и новый кандидат на самое старое светское деревянное здание. Про историю этого дома я мало что смог найти, на сайте Музейного ведомства (Museovirasto) оно, в отличие от Педагогии, не упоминается, да и пост коронного фогта (начальника полиции, налоговой и прокурора в одном лице) существовал довольно поздно, в 1898-1945 году. Но, конечно, дом раньше мог просто называться как-то иначе. Ну, в любом случае, дом старый; я подозреваю, дом подобного назначения таки был на этом месте с 1667 году, но конкретно это здание не первая его инкарнация. Сейчас здание используется как кафе и для мероприятий.
28. Теперь пойдем в сторону вокзала. Автовокзал находится почти прямо через дорогу от железнодорожного. Городских автобусов в Кокколе пять маршрутов; все они ходят только по будням с часовым интервалом, так что особо не разъездишься.
Коккола стоит на Национальной трассе 8, идущей вдоль всего Ботнического берега от Турку до Оулу, и имеет хорошие автобусные связи с другими городами вдоль этой дороги — Ваасой, Оулу и другими. Национальная трасса 13 идет на юго-восток на Ювяскюля, и туда тоже ходит несколько автобусов в день. Еще одна национальная трасса в этих местах, за номером 28, идет на восток на Каяани; вряд ли много кому может понадобиться ездить между Кокколой и Каяани напрямую, так что в эту сторону автобусы далеко не идут. По крайней мере с теми центрально-остроботнийскими поселками, что покрупнее, типа Каннуса и Каустинена, автобусная связь тоже неплохая.
29. Старая школа, позже лицей, действовала у ж/д станции с 1898 года (до 1918 как частная школа), и была первой финскоязычной школой Кокколы. Сам лицей переехал в другое место в 1954, здание сейчас занято рабочим институтом (työväenopisto, в некоторых городах зовется гражданским институтом, kansalaisopisto), что в Финляндии означает муниципальный учебный центр для взрослых.
30. Ну а это — вокзал, вид с улицы. Старое здание Кнута Нюландера (Knut Nylander, 1839-1886), главного архитектора железных дорог в те годы, до сих пор используется; оно выглядит похоже на большинство других вокзалов на Остроботнийской ж/д.
31. Платформы. На станции все еще используются довольно небезопасные переходы через пути вместо подземных.
32. Станция тут по финским меркам крупная. Да и узловая — короткая ветка на промзону и порт в Юкспихлая отходит.
33. Это вроде бы то, что по-нашенски зовется ПТОЛ (пункт технического обслуживания локомотивов).
34. Самая старая из всего трех моделей электровозов в Финляндии, Sr1. Они на самом деле заказаны в СССР (позже России) и строились в 1973-1996; всего на заводе в Новочеркасске Ростовской области было построено 106 Sr1. Несмотря на возраст, эта модель до сих пор используется почти повсеместно на электрифицированных финских ж/д, и давно доказала свою надежность.
35. Тем не менее, с 2017 года начала появляться их замена, Sr3, в других странах более известная как Siemens Vectron. Всего заказано 80 Sr3; на данный момент построено менее половины. Ожидается, что в 2020-х Sr1 будут полностью заменены Sr3, но пока что Sr1 списывать еще не начали. У Sr3 есть свои детские болезни, но в целом они вдвое мощнее Sr1.
36. Станция также используется для хранения грузовых вагонов.
37. К югу от ж/д расположены крупные магазины типа "Призмы", районы частных домов и Национальная трасса 8, идущая в обход города; смотреть в основном особенно нечего. Но еще там же расположена Каарлельская церковь (Kaarlelan kirkko). Эта церковь построена еще в конце Средневековья, в 1500-1530-х, так что, как я упоминал в начале, она старше остального города. Когда-то море доходило до этих мест, сейчас же отсюда до берега по прямой 3.5 км.
Каарлельская церковь — одна из пяти средневековых каменных церквей Остроботнии, сохранившихся более или менее в изначальном виде. В Ваасе, к примеру, церковь, построенная примерно в те же годы, была уничтожена в великом Ваасанском пожаре 1852 года, и сейчас в районе Старая Вааса стоят лишь ее руины.
38. Кладбищенская часовня 1871 года напротив церкви. Рядом с ней — воинское кладбище. Еще одно примечательное здание рядом — дом священника 1770-х, спроектированный лично Чюдениусом. Но его я либо не увидел, либо не понял его значимость.
39. И вернемся в центр еще раз, чтобы прогуляться по Неристану, "старому городу" Кокколы.
40. Собственно Неристан невелик и занимает площадь всего 360x320 м, аккуратно разбитый узкими улочками (на фото улица с края Неристана) на кварталы-клеточки 120x80 м. Такой "клеточный" план, по-русски зовущийся гипподамовой системой, чрезвычайно характерен для старых (но не прямо до Средневековья старых) центров финских городов; лишь в 20 веке городское планирование стало более, скажем так, органичным. Коккольский план разработан Юханом Перссоном Еддой (Johan Persson Gädda) в 1665 году, после городского пожара. Клеточки плана обычно сохраняются по сей день даже тогда, когда почти все здания заменены современными, как и произошло в более богатом Верхнем городе-Оппистане, современном центре Кокколы. Ну а Неристан, как я говорил, был районом рабочих и моряков, и острой необходимости что-то перестраивать тут не было. Большинство домов построены в 19 веке, есть немного более старых.
41. Неристан ценен как ансамбль, но домов, примечательных самих по себе, в нем на самом деле мало. Да и это все жилые дома — каких-нибудь кафешек-магазинчиков здесь тоже мало — так что, честно говоря, район даже может показаться немного скучноватым. Наверное, потому Коккола все-таки и не так известна, как основные два финские "деревянных города", Порвоо и Раума — в них и кафешки и все остальное, и дома есть чуть поинтереснее, и уличный план сохранен еще средневековый, не по линеечке. Подобные же районы, как Неристан, в принципе есть и других городах, например, район Скатан в близлежащем Якобстаде. Лично мне больше всего нравится, когда деревянный старый город и есть до сих пор настоящий центр города, где действуют магазины и бизнесы, рассчитанные на местных, а не только на туристов — так аутентичнее всего (в Порвоо и Рауме рядом со "старым городом" есть "настоящий" более обыденный современный центр). В Финляндии такое можно наблюдать в некоторых маленьких городках — Кристинестад, Уусикаупунки, Нурмес.
42. И да, на этих улочках тоже каток был еще тот. То, что солью их не обрабатывают, это понятно, но и с гранитной крошкой как-то не очень.
43.
44.
45.
46. Шведоязычный детский сад.
47.
48. Английский парк (Englanninpuisto), между Неристаном и Сунти севернее Энергетического парка, назван в честь английского баркаса, который тут хранится в специальном павильоне под стеклом. Баркас этот — свидетель небольшой, но яркой страницы в истории Кокколы: стычки при Халкокари. Халкокари (Halkokari, фин. Дровяная шхера) — старый портовый район к северу от центра, у устья Сунти; сейчас там только лодочная гавань.
В 1853-1856 годах шла Крымская война между Россией и Турцией, где последняя была в союзе и с Британией, и с Францией. Россия эту войну в конечном итоге програла. В Финляндии эту войну зовут Аландской (Oolannin sota; причем от переиначенного на финский манер шведского названия Åland, а не от современного финского названия Аландского архипелага, Ahvenanmaa), так как, с точки зрения финнов, эта война сводилась к тому, что британский и французский флот обстреливал военные и гражданские береговые сооружения и суда в Финляндии (в первую очередь на Аландах, где была уничтожена крупная крепость Бомарсунд, впоследствии не восстанавливавшаяся), чтобы лишить российский флот возможность действовать на Балтике. Как обычно, про то, как финны смотрят на все это, никто как-то не задумывался. В мае 1854 британские корабли атаковали города Ботнического залива, уничтожая суда, строения и склады товаров в портах. Сначала, правда, предупреждали гражданских, чтобы все бросили и покинули территорию — англичане же, вишь, джентльмены. Таким манером были уничтожены порты Оулу и Раахе, а дальше подошла очередь Кокколы; паровые фрегаты "Вулчер" (Vulture, "Стервятник") и "Один" (Odin) подошли к городу 7.6.1854.
Горожане Кокколы, однако, были уже наслышаны о том, что произошло у соседей, и успели подготовиться. Мужчины города, около сотни добровольцев, под предводительством уже упоминавшегося фабриканта Андерса Доннера, и вооруженные в основном ружьями для тюленьего промысла (на самом деле вполне приличное оружие по тем временам), были готовы защищать город. Негодования добавляло и то, что значительная часть коккольской торговли до войны шла именно с Британией, и теперь в британских портах было интернировано множество коккольских судов с командой — и все это из-за каких-то разборок на юге, которые и отношения к финнам-то ни малейшего не имели! Городское ополчение сражалось, конечно, не одно; удалось заручиться помощью двух русских пехотных рот из Ваасы и кое-какой легкой артиллерии из Нерпеса, под командованием лично генерал-майора фон Вендта (Alexander Jakov von Wendt, 1800-1874), офицера финско-германского происхождения, ответственного за оборону Ботнического побережья. Русские силы в Остроботнии были очень слабы (поэтому британцы и могли здесь хозяйничать, как у себя дома), но, чтобы дать отпор под Кокколой не ожидавшим уже сопротивления британцам, хватило.
Битва могла бы, наверное, сложиться совсем по другому, если бы британские фрегаты смогли подойти на расстояние выстрела, но они не могли; фарватер, ведущий в порт Кокколы, и поныне опасен и извилист, а в те годы да без лоцмана и говорить не о чем. Вместо этого спустили 9 баркасов, каждый с одной пушкой и 20 человек экипажа. Один баркас подошел с белым флагом для переговоров; британцы заявили, что собираются сжечь суда в гавани и различные склады, в том числе с дегтем, и, может быть, не будут ли так любезны местные им помочь. Бургомистр Роос и торговый советник (это почетный титул такой) Доннер ответили отказом, ссылаясь на царский указ не помогать врагу. Переговорщики удалились и началась собственно атака.
Защитники воспользовались довольно простой уловкой; в гавани построили ложную стену, закамуфлированную под стену склада, и спрятались за ней, а когда баркасы подошли достаточно близко — опрокинули стену и открыли огонь. Охотник на тюленей, Маттс Канкконен (Matts Kankkonen), проворчав что-то в духе "сейчас я покажу этому, с сигарой" сходу зарядил командиру первого баркаса из своего ружья в аккурат промеж глаз. Британцы, застигнутые врасплох, попытались отстреливаться, но с небольших лодок толком прицелиться было крайне сложно. После часовой перестрелки британцы ретировались. Один баркас сел на мель и его экипаж был взят в плен; также на воде не мог держаться первый баркас, который совсем изрешетили. Всего погибло 3 британских офицера и 15 матросов, еще 3 офицера и 31 матрос были взяты в плен (их вскоре отправили в Хельсинки, а оттуда в Петербург). На стороне защитников было лишь несколько раненых. Британские корабли на следующий день ушли несолоно хлебавши, а в Кокколе закатили пир на весь мир, и весь город напился в хлам. Немного, пожалуй, было в истории сражений, где финны и русские сражались на одной стороне, да еще с таким рвением.
Горожане Кокколы, особенно Доннер и Канкконен, получили благодарности и награды от Николая I. Портреты Доннера и Канкконена приказали нарисовать Владимиру Сверчкову (1821-1888), русско-финскому художнику. Портреты эти и поныне висят в Президентском дворце в Хельсинки, и президент Койвисто (в должности в 1982-1994) говорил потом, что портрет Канкконена — его любимое произведение искусства во дворце. Стоит до сих пор на всеобщем обозрении и захваченный баркас, на месте старых дегтярных складов. По легенде, это единственный в истории корабль британского Королевского флота, захваченный противником и никогда не возвращенный назад. Конечно, Королевский флот участвовал в таком количестве войн и битв, что это утверждение быть правдой никак не может. А еще говаривают, что железная дорога прошла напрямую через Кокколу (как я упоминал, это весьма необычно для Финляндии) именно потому, что Александр II в свое время вспомнил стычку при Халкокари и храбрость коккольцев.
49. Баркас крупным планом.
50. Ну и дойдем, наконец, до моря, вдоль Сунти. Это единственная часть города, для которой у меня есть летние фото.
51. В наши дни Сунти более-менее судоходен примерно на 600 метров в нижнем течении (ниже моста на предыдущем фото), и здесь его берега все еще усеяны лодочными сараями.
52. Сараи тоже на самом деле довольно старые, и по крайней мере на некоторых перечислены исторические владельцы.
53. А вот уже и устье Сунти.
54.
55. Пассажирская гавань Кокколы. Здесь когда-то был и весь порт, до того, как перееехать на Юкспихлая. Единственное регулярное движение здесь сейчас — теплоходы на острова Танкар (Tankar) и Чёпманхольмен (Köpmanholmen) для туристов летом. За зданием располагаеется пляж.
56. Морской парк (Meripuisto). Чуть дальше от берега здесь местный кемпинг.
57. Кое-какие дома выходят прямо на морской берег, в основном старые частные дома к востоку от гавани и устья Сунти, в районе Халкокари. Там стоит и памятник стычке при Халкокари, но я как-то до туда тоже не дошел. А это Меритулли (Meritulli, фин. Морская застава), новый жилой микрорайон, построенный на берегу для Жилищной ярмарки-2011 (Asuntomessut). Жилищные ярмарки, проходящие ежегодно в районе августа, в Финляндии весьма популярны. Для них в каком-нибудь городе каждый раз строится с нуля новый маленький жилой райончик, обычно частных домов, чуть-чуть разбавленных несколькими таунхаусами и/или многоэтажками. Дома строят по индивидуальным проектам, либо частными лицами, либо компаниями-спонсорами, которые в дальнейшем эти дома продают. Во время ярмарки посетители могут заходить и осматриваь все дома (полностью меблированные); одновременно на ярмарке продаются и демонстрируются различные строительные товары, предметы интерьера и т. д. Частные дома, конечно, обычно крупные и довольно роскошные, не то чтобы доступные каждому. Я на такой ярмарке был в Пори в 2018 году.
58. Въезд в Меритулли.
59. Таунхаусы.
60. Рыбная гавань на полуострове Труллеви (Trullevi) рядом с городом. В этом посте красивых видов моря и побережья не будет, потому что побережью и архипелагу будет посвящен следующий пост, но могу уже сказать, что Ботнический залив — не просто так моя любимая часть Балтики :)