Лайхия (Laihia) — крупное село в финской Прибрежной Остроботнии, в 25 км на юго-восток от регионального центра Вааса. Население — 7.6 тыс. (2025), из которых в собственно селе около 6.4 тыс. (2021), остальные по окрестным деревням и хуторам. Это ближайшее к Ваасе чисто финскоязычное село, более того, единственный чисто финскоязычный муниципальный район во всей области Остроботния (Österbotten, фин. Pohjanmaa) — где в большинстве городов преобладают шведоязычные, а в сельской местности совершенно доминируют. Лайхия известна скупостью, как место, где началась финская Гражданская война 1918, и как место, откуда пошла Центристская партия, бывший Аграрный союз. И здесь я не поленился даже сходить в краеведческий музей как-то раз прошлым летом, про него рассказ и будет сейчас.
Какого-то особого глубинного смысла в том, что это финскоязычный район шведоязычной области, искать не стоит, современное разделение на области (маакунты) в любом случае не несет слишком много смысла. Сельские финскоязычные районы в долинах рек Лайхианйоки и среднем течении Кюрёнйоки — Лайхия, Исокюрё и Вяхякюрё, иногда используется общее название Кюрёнмаа (Kyrönmaa, фин. Земля Кюрё) — все были приписаны к Остроботнии, но Вяхякюрё в 2013 присоединилось к Ваасе, а Исокюрё с 2021 перешло в соседнюю область Южная Остроботния, к которой и относится вся остальная финскоязычная остроботнийская глубинка. Осталась Лайхия одна. Но, несмотря на близость к Ваасе, считать Лайхию ее пригородом, даже дальним, все равно не стоит (в отличие от деревень и сел Корсхольма, окружающего Ваасу со всех сторон) — это довольно самодостаточное место. Ну, конечно, в наши дни большинство здесь скорее всего ездит на работу в Ваасу, но в то же время ее близость никак особо не чувствуется. Автобусы и те ходят не очень — всего семь пар в день, и только по будням, и это обычные междугородные автобусы, не привязанные к системе городского транспорта Ваасы (Lifti).
Население Лайхии почти все сосредоточено по долине реки Лайхианйоки. Речка это небольшая и малопримечательная, течет с юго-востока с возвышенностей на границе Лайхии и Илмайоки (в районе Коскенкорвы); ниже Лайхии меняет название на Тобю или Туовиланйоки, течет через деревню Тобю с ее старым каменным мостом, и впадает в районе Рисё в ваасанский Южный Городской плес (Eteläinen Kaupunginselkä), очень мелкий морской залив непосредственно к югу от города; для Ваасы река служит естественной южной границей. Две трети Лайхии, на юге вдали от реки, заняты лесами и болотами; большинство болот осушены, но на юге есть одно из самых крупных и красивых болот Остроботнии, Леванева. Туда мы тоже заглянем.
Лайхия — старая волость и приход, существует еще с 1576, отделившись от самых старых в Остроботнии, Мустасаари (Корсхольм) и Кюрё (Исокюрё). Современная Лайхия выглядит не слишком примечательно, но несколькими интересными событиями в истории эти места все же отметились. Но не будем забегать вперед, а перейдем к фото.
Начнем с Лайхийского краеведческого музея (Laihian kotiseutumuseo). Я очень редко в такие музеи захожу, хотя вижу постоянно — вот, заглянем наконец! Это довольно типичный сельский музей, но тут он также именуется Музеем скупости (Nuukuurenmuseo; это на местном говоре, на литературном финском было бы Nuukuudenmuseo): дело в том, что лайхийцы в Финляндии славятся именно скупостью. Но также это и целом довольно большой и интересный сельский музей, так что артефактов из него хватит на целый пост, а сельцо само и природу немного уже в следующий раз глянем.
1. Откуда вообще пошло считать лайхийцев скупыми, доподлинно неизвестно, но обычно это ассоциируется с Великими голодным годами 1866-1868, когда энергичный волостной староста, бывший служивший в российской армии офицер, приказал всех своих нищих разместить организованно по более-менее обеспеченным домам, и чтобы их там кормили в обмен на посильную помощь в труде; но чтоб приходящим в село попрошайкам не давали ни крошки хлеба. В результате в Лайхии большинство нищих выжило, в отличие от остальной страны, но посторонние бродяги, которых из-за голода, конечно, тогда было много, разнесли по стране такую славу.
Впрочем, возможно, слава такая у Лайхии появилась и еще раньше — по крайней мере с их расположением на дороге на подходе к Ваасе бродяг им исторически приходилось всегда видеть немало. Но так или иначе к концу 19 века про лайхийцев уже печатали карикатуры в газетах на эту тему :) Был и целый жанр анекдотов про лайхийцев, по факту тех же самых, что русские рассказывают про украинцев и евреев, или англичане — про шотландцев. Ну, сейчас это все, конечно, на уровне просто небольшого локального мема.
Само название Laihia тут в принципе тоже вполне в тему — вероятнее всего, оно происходит от laiha, что означает "тощий" :) Исторически оно было изначально в форме Laihela — шведоязычные до сих пор ее так зовут.
2. "Музей скупости", маленький и состоящий по сути из небольшой коллекции в основном шуточных предметов на эту тему, организован при краеведческом музее в маленькой старой избушке 18 века; заглянем в нее внутрь. Это типичная местная mäkitupa (букв. изба на холме) — домик для крестьян, живших в нем внаем, к которому еще и не полагалось в придачу никакой земли (в отличие от торпа). Такие крестьяне были вынуждены наниматься в работники к другим или заниматься иными промыслами, например, лесоповалом и лесосплавом. Mäkitupalainen был лишь на одну ступень выше бездомного.
3. Самый известный символ Лайхии и ее скупости — это вот такая лайхийская марка (ну или в наши дни похожий лайхийский евро), с изображенной на фоне цифры 1 разрезанной вдоль спички :) А овальная потому что когда-то торговец-еврей пытался что-то продать лайхийцу, а тот все отказывался, и так тянули на себя монетку, и столько тянули, что бока у нее пообтерли.
Меня, конечно, больше порадовала ложка — ну, понятно, с дыркой, чтобы супа хватило на подольше — но я заржал в голос и пришлось девушке-финке объяснять, что означает дырявая ложка в России :)
4. Контрацепция по-лайхийски. "Инструкция: сжимать между коленями всю ночь". Ну, тут хоть пояснения есть, про многие предметы не совсем понятно, что имелось в виду.
5. Из чуть менее петросянского — предметы, которые лайхийцы использовали до максимального износа, например, про бритву и помазок подписано, что ими пользовались со времен войны до наших дней.
6. Или вот внизу футбольный мяч, подаренный в музей в 2022, которым играли до последнего.
7. Исторический документ для иллюстрации лайхийской скупости:
"Объявление к розыску. Ввиду того, что коронный ленсман (начальник полиции в одной или нескольких волостях, русский аналог — становой пристав) Лайхийского округа уведомил нас о том, что в деревне Юрьёла Лайхийской волости, с придорожной обочины, 12-го дня сего месяца было украдено светлое синеватое новомодное полушерстяное пальто с подкладкой из коричневого шертинга и четырьмя черными пуговицами в один ряд, а также находившиеся в кармане пальто кожаный кошалек с медной застежкой, содержавший 25 пенни денег, кисет из коричневой кожи и трубка: наказываем коронным и городским чинам тщательно искать вора, при обнаружении — задержать и препроводить в губернскую тюрьму, а также отправить украденное добро ленсману Лайхийского округа; по задержанию вора и отправке добра уведомить об этом как наc, так и ленсмана Лайхийского округа. Ваасанская губернская канцелярия, сентября 14-го дня 1907. Кастен де Понт [губернатор]."
Видимо, суть в том, что к губернатору обращались по столь мелкому делу, как кража пальто с незначительным другим имуществом. Хотя пальто не такая уж чтоб совсем мелочь, даже полушерстяное (слово puolivillainen, "полушерстяной", в наши дни обычно употребляется только в значении "низкокачественный").
8. Ну а если от вопроса скупости отвлечься, то, конечно, невесело в такой лачуге было семье ютиться, что уж и говорить — могли и десять человек тут жить спокойно.
9. В сарае можно посмотреть на самую жуткую статую коровы, что я когда-то видел. Корова в зеленых очках, чтобы принимала солому за сено и ела бы ее охотно, а сено бы экономилось :)
10. Ну а тут все как в анекдоте про поросенка на костылях. Белочка с шишками — это исторический мотив Лайхии, изображена на современном гербе и на более старых волостных печатях.
11. На туалет еще можно полюбоваться, но тут даже без особых приколов. Ну да, можно было какать с другом, более того, как подписано было на бумажке, еще скамеечка была, если друг сам какать не хочет, но без него все равно было идти неудобно или страшно ночью (вполне реальная проблема для детей, конечно).
12. Ну а в основной части музея можно полюбоваться на сельские постройки и солидную коллекцию бытовых артефактов. Музей сделан из хутора Рапила, с главным зданием (справа) 1827 года постройки. Это вполне аутентичный старый зажиточный хутор, и постройки все на месте, только, как я понимаю, избушку с музеем скупости и ее постройки отдельно перевезли.
13. Со входа нас встречает велосипед начала 20 века, принадлежавший купцу Алексею Митрофанову (Aleksei Mitrofanoff, после 1918 Mitro, 1871-1952), сыну коробейника. Про карельских коробейников, приходивших сезонно странствовать по Финляндии и торговать, я недавно как раз упоминал в рассказах про приграничную область Кайнуу и конкретно про городок Кухмо, где даже памятник коробейникам стоит.
Митрофанов — весьма известная личность; корни его были в деревне Энонсуу в Беломорской Карелии, через озеро напротив Ухты (совр. Калевала), ныне не существующей, и прадеда Митрофанова Дмитрия упоминал из своих путешествий Элиас Лённрот, составитель "Калевалы". Отец Митрофанова, Иван, не захотел продолжать обычную крестьянскую жизнь своих предков, и подался в коробейники, торговал тканью, скупал меха. Деловая хватка у него была отличная, обзавелся связями, со временем осел в Лайхии в деревне Яккула (Jakkula) и женился на местной женщине, стал купцом, основал в округе ряд магазинов, импортировал товары из Петербурга и продавал в сельской местности — ткань, пшеничную муку, табак, мыло, свечи, пряники, женские туфельки, калоши и многое другое. Позже, впрочем, сам уехал в Петербург работать к купцу Минину, оставил дело брату Филиппу; но в старости вернулся в Лайхию, большинство магазинов распродал их приказчикам, оставил себе пару. С ними его сын Алексей и начал карьеру, но быстро отсюда переехал в Ювяскюля. Там он занимался оптовой и розничной торговлей, основал швейную фабрику и был по крайней мере в 1910-1912 среди владельцев компании Tikkakoski (наряду в т. ч. с Хуго Парвиайненом, которого я упоминал в посте про Сяйнятсало) — как раз тогда, когда она с изначального профиля (мельница и лесопилка) переквалифицировалась на металлообработку. Именно на заводе Tikkakoski и производили знаменитые пистолеты-пулеметы Suomi, которыми сражались в Зимнюю войну; хороших стрелков из них звали "манекенщиками Тиккакоски" (Tikkakosken mannekiini). После войны переквалифицировались на швейные машинки, марку Tikka экспортировали и в СССР.
Вот подобное, конечно, это типичный мой любимый момент в финском краеведении; увидел что-то случайное типа велосипеда в музее, где на табличке всех этих деталей, конечно, нет; стал искать, потянул за ниточку — и тут половина истории страны тебе из узелка распуталась.
14. Прихожая/коридор, по-местому porstuna, что-то типа "выходная".
15. Налево — главная комната дома (tupa; так может называться как подобная комната, так и мелкие жилые постройки целиком, например, хижины для ночевки в нац. парках и подобном — это autiotupa). Спали тут в кровати обычно только дети или работники, но зимой в эту комнату поближе к печке мог весь дом перебираться спать.
16. Здесь располагается солидная печь.
17. Коллекция посуды. В плане эпохи тут, конечно, довольно эклектично все с экспонатами.
18. Старые упаковки сигарет — "Сайма", "Реттиг", "Рабочий", "Финляндия", "Фенния". Последняя табачная фабрика в Финляндии закрылась в 2004 (в Туусуле), но когда-то довольно много производили. Ну, в наши дни народ мало курит.
19. То, что с табличкой — приспособление для обжарки кофе, kahviprännäri. Раньше для приготовления кофе надо было с самого начала весь процесс самостоятельно делать, начиная с обжарки, в ходе которой зерна надо было постоянно помешивать ручкой.
20. Уникальный экспонат музея — жезлы деревенских старейшин (олдерменов, oltermanni, жезл — oltermannisauva). Такие использовались в Финляндии только в Лайхии и других окрестностях Ваасы. Система деревенских старейшин и сходок, на которых этих старейшин выбирали и утверждали устав деревни, в целом распространилась только в Южной и Центральной Остроботнии; такая система стала возможной с 1742 года, но не обязательной для реализации, в некоторых других регионах она формально была, но на практике использовалась мало. Тут же все было серьезно. У деревенского старшины был жезл, усеянный значками, которыми подписывались хозяева разных хуторов деревни (puumerkki); он был не только символом власти, но и использовался для созыва народа на сходку: жезл передавали между всеми домами в установленном порядке, а для грамотных к нему привязывали табличку с пояснением, про что будут толковать. Жезлов таких сохранилось до наших дней довольно мало, и значительная часть их находится тут. В некоторых других районах вместо жезла могли использовать дощечку.
21. Подобные исторически сложившиеся очень сильные традиции местного самоуправления в Южной Остроботнии имели достаточно широкие последствия. Как противодействие поддерживавшейся таким образом крестьянами самодисциплине именно тут в 19 веке появилось и получило распространение своеобразное течение ранних сельских гопников, puukkojunkkarit, в честь которых тут выставлены кандалы, в которые тех из них, кто в конечном итоге отличился смертоубийством, заковывали. Более глобально значимо то, что именно из Южной Остроботнии сложился главный центр белого движения и консерватизма; люди были самостоятельные, многие из них весьма зажиточные, им не надо было, чтобы им начинал кто-то что-то указывать и тем более устраивать какие-то переделы собственности. Лапуасское движение в начале 1930-х, учиняя расправы над коммунистами и прочими, утверждало, что это делается именем "закона Лапуа" — само понятие такое пошло именно от этих остроботнийских деревенских уставов.
22. Среди нескольких старых кулинарных книг внимание привлекла третья слева, "Еда без карточки и как правильно использовать свою порцию по карточке". Со времен войны то есть книга, когда еду по карточкам продавали. Ну... начинается с советов, чем разбавить масло, а ближе к концу там уже про жарку рябчиков. Не, ну если можно охотиться на рябчиков, то почему бы и нет, конечно.
23. Дальше комната хозяйки (emännänkamari).
24. Здесь интересные артефакты — "стулья невесты" (morsiustuoli). В старые времена в Остроботнии была традиция, чтобы жених невесте делал красивый резной стульчик, показать, какой он рукастый (иногда, впрочем, и отец невесты тоже мог ей в приданое делать). Этот стул 1782 года.
На стуле стоят бумажные сумочка и туфли со времен войны, как говорит табличка. Не знаю, вроде не совсем похоже на бумагу. В витрине на заднем плане виднеется голубая жирная свастика — это местного отделения "Лотты свярд", женской добровольческой военной организации, существовавшей до войны.
25. Слева другой "стул невесты" я плохо снял, но он еще старше — 1638 года! Это самый старый предмет музея, и по некоторым утверждениям самый старый сохранившийся стул во всей Финляндии, что, конечно, маловероятно. Ковер на стене и одеяло тоже примечательные, если верить табличке, но подробно она не поясняет.
26. Вверху вроде Библия, а внизу актуальные для хозяйки в середине 20 века книги — "Уход за молочным скотом" и "Пособие по уходу за курицей".
27. На стене — все погибшие в войну лайхийцы, отдельно Зимнюю войну 1939-1940 и Войну-Продолжение 1941-1944. Все с фотографиями.
28. Швейные принадлежности. И пряльные, наверное? С этими старыми деревянными штуками сложно понять.
29. А на этом портрете справа — самый, собственно, известный лайхиец: Сантери Алкио (Santeri Alkio, 1862-1930), основатель партии Аграрного союза (Maalaisliitto), современная Центристская партия (Keskustapuolue).
Алкио родился и умер в Лайхии, в купеческой семье; урожденный Александр Филандер, он поменял имя и фамилию на финские позже. По профессии он был писателем и журналистом, занимался также и торговлей по примеру отца. Писал он с 1880-х прозу о финском селе, а в 1906 основал газету "Илкка" (Ilkka, в честь Яакко Илкки, исторического предводителя крупного крестьянского восстания в Остроботнии, т. н. Дубинной войны — я рассказывал про него в посте про Илмайоки). В политику он пришел через развивающееся движение сельских молодежных клубов, и изначально присоединился к т. н. партии Младофиннов (Nuorsuomalaiset), праволиберального толка, просуществовавшей до 1918, но вскоре вышел из нее, недовольный ее правым уклоном (в Остроботнии за счет ее общей консервативности особо сильным). И в 1906 же, спустя полгода после газеты, он основал свою собственную партию — Южноостроботнийский Младофинский Аграрный Союз (Etelä-Pohjanmaan Nuorsuomalainen Maalaisliitto) — чтобы защищать интересы конкретно села, и чтобы село представляли при этом не социалисты, но и не консерваторы. В 1908 они объединились с Финляндским Сельским Союзом (Suomen maalaisväestön liitto) из Оулу — он был основан одновременно с партией Алкио и набрал чуть побольше политического веса, но такого яркого лидера не имел. Объединенную партию назвали просто Аграрным союзом, и она распространила свою деятельность по всей стране.
Алкио стал главным идеологом объединенной партии — ее идеологию так и звали "алкиоанство" (alkiolaisuus). В чем оно конкретно состояло, сейчас даже как-то сложно сформулировать, но во всяком случае Алкио выступал за просвещение для селян, здоровый и трезвый образ жизни, конституционность и законность, свободу совести, ну, то есть, в общем как-то действительно можно сказать — за центризм и все хорошее против всего плохого. Он горячо поддерживал независимость Финляндии, и в Гражданской войне 1918 был за белых, так как красных считал пособниками Советской России. Алкио вообще был русофобом, в том плане что после провозглашения независимости Финляндии выступал за высылку из нее всех русских, не имевших гражданства Финляндии — на тот момент в стране было 12 тыс. русских, из которых только 5 тыс. были гражданами Финляндии. Многие из не имевших "паспорта правильного цвета" фактически просто бежали в Финляндию от революции. Ну, все как мы любим, в общем, все узнаваемо в 2020-х :) Ну, в реальности таких массовых депортации в Финляндии не произошло.
Алкио был весьма идеалистичной личностью, плохо способной к компромиссам, и в 1920-х ушел из политики обратно в писательство; его сменил Кюёсти Каллио, будущий 4-й президент Финляндии, пообещав спрашивать у Алкио совета, но не пообещав, что этих советов будет всегда слушаться. Партия к тому времени была уже одной из важнейших в стране. Уже 2-й президент Финляндии, Лаури Реландер, принадлежал к Аграрному союзу; а дальше, помимо Кюёсти, от них была такая глыба, как знаменитый Урхо Кекконен, возглавлявший Финляндию целых 25 лет во второй половине 20 века. Будучи в политическом центре, они могли образовывать правительства и с правыми, и с левыми, хотя чаще с левыми — так называемые "охряные" правительства (punamultahallitus, охра — punamulta — букв. красная земля). Правительство Санны Марин 2019-2023 было технически тоже охряным, хотя с политикой исторических подобных правительств имело мало общего.
В наши дни влияние партии уже намного ниже от пика — их рейтинг порядка 12% в наши дни обычно. Хотя они еще в 1960-х переименовались в Центристскую партию, все знают, что они все равно остались за село и глубинку, но в селе и глубинке сейчас живет куда меньше народу, чем при Кекконене, а для жителей крупных городов спонсировать глубинку не очень интересно. Но тем не менее во внутрипартийных дебатах в "Кескусте" до сих пор могут иногда апеллировать к алкиоанству как к изначальным ценностям партии :) Ну и мне они до сих пор симпатичны чуть больше правого Кокоомуса и левых социал-демократов тоже, постольку, поскольку мне вообще какие-то современные финские политики могут быть симпатичны. А газета "Илкка" просуществовала до 2020, со временем став главной газетой Южной Остроботнии; с 2020 она объединилась с ваасанским "Похьялайненом", ранее звавшимся просто "Вааса". Нынешнюю "Илкка-Похьялайнен" я до сих пор выписываю в бумажной версии, поддерживаю местную журналистику :)
30. Следующая комната — комната хозяина (isänkamari). Телефон висит именно у хозяина :) С альманахами времен войны.
31. Слева вверху почетная грамота от Маннергейма за участие в Гражданской войне, ниже — "дневной приказ главнокомандующего" от ноября 1944, бывшим шюцкоровцам. После заключения перемирия с СССР в 1944 шюцкор (suojeluskunnat, фин. оборонные отряды, швед. skyddskår), главная добровольческая военизированная организация, был распущен по требованию СССР; в приказе Маннергейм говорит им спасибо за службу, и что теперь им нужно поднимать Родину после войны. Справа вверху какая-то грамота от общества земледельцев Ваасанской губернии.
32. Комната также посвящена лошадям — в Лайхии есть традиция разводить скаковых лошадей.
33.
34. Бюст слева принадлежит пастору Франсу Кярки (Frans Kärki, 1884-1965), тоже политик и депутат от Аграрного союза в свое время, но более всего известен сбором фольклора в Западной Финляндии, а также среди ингерманландских финнов (до революции) и "лесных финнов", старых финских мигрантов в Швеции и Норвегии. Среди семи детей его были известный судья, композитор и историк-ассириолог. Внизу открыт старый справочник для конвертации единиц измерения.
35. Скромные местные археологические находки.
36. Небольшая коллекция старых денег.
37. Ордена и медали тоже есть. Откуда взят взирающий на нас президент Кюёсти Каллио (на посту в 1937-1940), непонятно.
38. В бывшей парадной столовой нас ждут охотничьи принадлежности и музейная библиотечка.
39. Здесь, конечно, много интересного, хотя вряд ли особо уникального.
40. Фото и искусство. Портрет на заднем плане — местного учителя.
41. Ткацкий станок и ковер 1824 года.
42. В коридоре второго этажа у нас чуть-чуть исторических школьных принадлежностей.
43. Здоровенный чулан, где сейчас коллекция кухонной утвари и инструментов. На табличке написано, что это и был чулан — не очень понятно, в чем был смысл в главном здании да на втором этаже да с окном такую комнату использовать лишь для хранения разного барахла.
44. Особо выделяется самогонный аппарат :) В Финляндии самогон было официально разрешено гнать с 17 века до 1866 года, хотя были весьма жесткие ограничения, сколько именно было можно — по размеру хозяйства. Эта емкость сделана в 1859 году, в 1866 все наконец окончательно запретили, и до сих пор самогон остается нелегальным (делать пиво, вино и прочие напитки, изготовляемые посредством брожения, без перегонки, можно, если не на продажу), но в наши дни традиции его изготовления практически окончательно сошли на нет в любом случае.
45. Еще кое-какие экспонаты времен войны. Наверху поделки, которые солдаты делали в позиционную фазу Войны-Продолжения 1941-1944, когда им было заняться в окопах особенно нечем. Большой список внизу — это прозвища, которыми солдаты награждали различные виды питания — суп гороховый, каша, макароны и прочее. Не буду тут и пытаться переводить, это только портить, да и с половину выражений я и сам не до конца понял, но, в общем, можно понять, что не в восторге люди были от того, чем их кормят.
46.
47. И, наконец, гостевая комната.
48. Если вам всегда было интересно, почему в подобных музеях в старых интерьерах всегда очень короткие кровати, то тут вот пояснили на табличке рядом, что это все-таки не то что люди были настолько короткие (хотя и значительно короче — средний рост финна в конце 19 века был 167 см, сейчас 180 см, для финок — 154 см и 166 см соответственно) и ноги тоже не подгибали, а просто кровати раскладывались. И это такая раскладная кровать, хотя по ее виду, честно говоря, абсолютно не понятно, как именно она могла раскладываться.
49. Детский стульчик 1869 года с откидывающейся крышечкой и подставляющимся снизу горшком :)
50. Еще школьное. Обратите внимание на пропись — учились и финны когда-то красиво писать от руки, не так давно еще.
51. Инструменты часовщика.
52. Музыкальный уголок.
53. На этом с главным зданием все, осталось глянуть дворовые постройки и экспонаты в них. Тут у меня уже по остаточному принципу.
54. Сарай со всяким лошадиным. Не фанат лошадиной темы, так что ничего сказать не могу подробно.
55. В другом сарае, где скучающие девчушки продавали билеты (по пять евро всего), была такая вот коллекция посуды.
56. Мельница.
57. В нее тоже можно заглянуть внутрь и в очередной раз впечатлиться, как такие механизмы почти целиком из дерева делались.
58. Закрытые сараи.
59. Туалет для посетителей предлагается такой вот спартанский.
60. Пара видавших виды повозок.
61. Кузница с тонной загадочных железок.
62. Дровяной сарай совсем простенькой конструкции.
63. Обрастающий крапивой трактор "Фордсон".
64. Стационарный мотор.
65. Молотилка.
66. И другая нехитрая техника.
Вот такой вот в Лайхии музей, и напоследок могу сказать, что на самом деле еще тут интересен контраст, большой зажиточный хутор против лачуги-mäkitupa — по сути-то это две крайности, в которых могли жить финские крестьяне образца 19-начала 20 века. Было и на селе неравенства много, хоть и не было в Финляндии крепостного права, и хоть и конкретно Лайхия и Остроботния были далеко не самыми проблемными в этом плане краями. Но после Гражданской войны тогдашние финские политики все-таки поступили очень мудро, решив сразу земельный вопрос, позволив торпарям и mäkitupalainen'ам выкупить землю на щадящих условиях. И заслуга тогда в этом была как раз прежде всего партии Аграрного союза и ее лидера Кюёсти Каллио, сменившего Сантери Алкио.
Ну а в само село скупости наведаемся в следующем посте — в центр, к станции, в деревню Хулми, знаменитую тем, что именно там Гражданская война 1918, собственно, и началась, а также на природу на болото Леванева.