Одна из наименее посещаемых областей Финляндии, за пределами страны и вовсе почти неизвестная — это Южная Остроботния (Etelä-Pohjanmaa) на западе; ее население — 190 тыс. человек, площадь — 14 тыс. кв. км, а ее столица — город Сейняйоки (Seinäjoki). Причины такой малоизвестности довольно очевидны; это глубоко сельский регион, города которого едва заслуживают того, чтоб называться городами, да и Сейняйоки-то представляет собой не более чем станционный поселок-переросток у узловой железнодорожной станции. Сейняйоки и все остальные города построены по сути лишь во второй половине 20 века, а до того были лишь селами; так что местные городские пейзажи довольно скучны. Никаких достопримечательностей национального масштаба здесь вовсе нет.
И вместе с тем Южная Остроботния — крайне любопытный регион. Начнем с того, что он выглядит существенно иначе, чем почти вся остальная Финляндия — представляющая собой, как мы знаем, по сути один большой холмистый и скалистый лес, который ближе к морским побережьям начинает перемежаться небольшими полями. Пейзаж Южной Остроботнии очень плоский и для него характерны обширные по финским меркам поля — по первости даже кажется, что ты внезапно перенесся из Финляндии куда-нибудь в континентальную Европу. Ну, если закрыть глаза на характерные постройки старых хуторов, окрашенные красной охрой, да бесчисленные сараи среди полей. Финляндию зовут страной тысячи озер (187,888 озер площадью не менее 0.5 га, если быть точным), но эти западные земли — страна не озер, а рек. Многочисленные реки средних размеров спокойно несут свои воды по этим равнинам с юго-востока на северо-запад, в сторону Ботнического залива. Долины этих рек широки и плодородны, что и позволяет существовать земледелию здесь, довольно далеко на север — на широте Медвежьегорска и Тронхейма.
Южноостроботнийцы же — самая, наверное, самобытная группа среди всех финнов — хотя остроботнийцы и не относятся к какому-либо из изначальных финских племен. Земли эти получили постоянное население в 12 веке, и первые поселенцы пришли с юга, кода волость Кюрё откололась от Састамалы в Сатакунте, и разделилась на Хямеэнкюрё (Тавастское Кюрё) близ современного Тампере, и Северное Кюрё в долине крупнейшей остроботнийской реки — Кюрёнйоки (Kyrönjoki). Долина Кюрёнйоки и осталась сердцем южно-остроботнийских земель по сей день. Характерным для Южной Остроботнии стало то, что селились здесь простые крестьяне, и хозяйства их были небольшими; если Южная Финляндия кишит старыми поместьями, которым когда-то принадлежали обширные территории, то в Остроботнии за очень редкими исключенями поместий не было вовсе. Возможно, это и объясняет характер южных остроботнийцев: их считают гордым, упрямым, лихим, скорым на расправу, рачительным и предприимчивым народом. Это чуть ли не единственный регион, традиционный народный костюм которого знают по всей стране, и если в жизни такой костюм со шляпой и поясом для ножей, конечно, уже не носят, то так называемый юсси-свитер вполне себе является тут повседневной одеждой. Южно-остроботнийский диалект финского языка (pohjalaismurre) тоже легко узнается — например, звук d в нем заменяется на r, а между согласными вставляются лишние гласные, так что "Похьянмаа" (Pohjanmaa) — Остроботния по-фински — тут произносят как "Похояммаа". Диалект, правда, в наши дни в чистом виде встретить сложно, как и остальные финские диалекты; люди в наши дни ведут куда менее изолированный образ жизни, и переезжают и перемешиваются друг с другом гораздо чаще.
В наши дни Южная Остроботния — отдельная область (маакунта), но на протяжении почти всей истории она относилась к Ваасанской губернии. Этим и объясняется отсутствие городов: города-то были, но все на побережье Ботнического залива, и все они имели шведоязычное население, а сельская глубинка чуть дальше от моря была финскоязычной. Из шведоязычной полосы вдоль Ботнического залива и образовалась область Прибрежной Остроботнии (или просто Остроботнии, без прилагательных), а из финскоязычной сельской глубинки — Южная Остроботния. Вааса все же остается важным городом для южноостроботнийцев, тем более что современная Вааса далеко уже не такая и шведоязычная. От Ваасы до Сейняйоки всего 80 км.
Как и вся остальная финская глубинка, Южная Остроботния сейчас довольно быстро теряет население — молодежь стремится жить в Хельсинки или одном из нескольких других крупных городов. Тем не менее, демографически и экономически это намного менее депрессивный регион, чем Восточная Финляндия (несмотря на то, что неискушенный взгляд вряд ли заметит большой разницы). Почему так? Сложный вопрос. Наверняка причастна здесь и близость старых торговых городов на Ботническом берегу, и более предприимчивый менталитет, и большая плотность населения, и менее суровый климат.
В общем, Южную Остроботнию я люблю немногим меньше Ваасы, а еще так сложилось, что большинство финнов, которых я знаю лично на данный момент — как раз южноостроботнийцы. Но толком я никогда об этих местах не писал. Ну, вот, напишу, пожалуй, об одном из самых хрестоматийно-южноостроботнийских мест — городе Каухава (Kauhava).
Каухава располагается на севере Южной Остроботнии, в 40 км севернее Сейняйоки. Это небольшой городок населеним 15.5 тыс. человек. Впрочем, точнее будет сказать — 5.5 тыс.; остальное — население сельской местности и трех сел, присоединенных к Каухаве в 2009 году: Юлихярмя, Алахярмя и Кортесъярви. Да и сама Каухава статус города получила лишь в 1986 году. Стоит городишко на равнинах в долине реки Каухаванйоки, менее чем в десятке километров западнее впадающей в более крупную Лапуанйоки.
История Каухавы не слишком примечательна, если не считать того, что в 1929-2014 году в ней дейстовало не совсем обычное "градообразующее предприятие" — Школа военных летчиков (Lentosotakoulu). Обучать летчиков в Финляндии начали вскоре после обретения независимости и собственных ВВС, но поначалу в Хельсинки, на военно-морской базе Сантахамина. Места там было мало, и в 1920-х решили обучение перенести в Южную Остроботнию. Решение было принято в 1924 году, но строить начали лишь в 1928 году — долго подбирали место, подходящее для ВПП, и договаривались о выкупе земель. Почему вообще выбрали Южную Остроботнию — не знаю, но могу предположить, что повлияло расположение глубоко в тылу (в первую очередь относительно потенциального противника на востоке) и относительно развитая инфраструктура (железнодорожная, например). На протяжении большей части существования независимой Финляндии Каухава оставалась главным или вообще единственным центром подготовки летчиков. В войну школу несколько раз бомбили, но безуспешно.
В 2012 году, однако, было принято роковое решение о реформе финских Оборонительных сил в целях экономии бюджетных средств. Ряд подразделений было решено расформировать, и в черный список попала школа летчиков в Каухаве, несмотря на все протесты, петиции и демонстрации каухавцев перед зданием Парламента. Находящиеся в Каухаве учебные самолеты переместили в Тиккакоски под Ювяскюля, в Школу военной авиации (Ilmasotakoulu), бывшую Авиационную школу связи, основанную в 1941 году. В наши дни все обучение в финских ВВС ведется в Тиккакоски, а площади бывшей школы и аэродром в Каухаве были проданы частной компании. Грустно, конечно, но Каухава все же продолжает существовать и для своих размеров остается довольно живым городком.
Каухаву не следует путать с весьма созвучным с ней городом Каухайоки, который тоже находится в Южной Остроботнии, только на западе, а не на севере. Kauha по-фински означает "ковш". Истоки названия "Каухава" остаются неясными.
1. Классический сельский южноостроботнийский пейзаж под Каухавой выглядит как-то так. Такая равнина по-фински называется словом lakeus, и, к примеру, в Сейняйоки добрая, наверное, четверть всех бизнесов имеет это слово в названии, да даже и церковь тамошняя зовется "Крестом равнин" — Lakeuden risti. Характерная особенность пейзажа — торчащие местами неказистые сараи. Latomeri — "море сараев" — так иногда любовно зовут такие равнины.
2. И дороги через "лакеусы" — прямые и ровные. Когда едешь по ним по весне, в определенный период с полей характерно пахнет навозом :) Но эти фото сделаны были в канун Пасхи, в начале апреля, и для сезона навоза было еще рановато — снег растаял не везде.
3. Начнем со Школы летчиков, раз уж заговорили про нее. Так выглядит сейчас аэродром Каухавы, который действует, но используется только авиацией общего назначения. Регулярных пассажирских рейсов в Каухаву не было никогда, слишком уж маленький городок; даже и из региональной столицы-то, Сейняйоки, разве что чартеры иногда летают. (В Финляндии в целом хорошая сеть региональной авиации, но в радиусе сотни километров вокруг Каухавы и так действует пара аэропортов, в Ваасе и под Кокколой.)
4. Когда-то здесь были шлагбаумы и будки караула, все строго. Шлагбаумы со светофорами теперь остались на память.
5. Главное здание бывшей Школы летчиков (1929), "замок" (linna).
6. Сейчас в нем действует гостиница. Ночевал как-то раз в Лиексе в Восточной Финляндии в здании бывшего штаба пограничников, довольно приятное было место, и архитектура похожая.
7. Один из старых ангаров, за которым виднеется летное поле. В войну все это маскировали, рисуя сверху пейзаж с полем и сараями.
8. Бывшая аэродромная рота. Памятник установлен после закрытия Школы летчиков. На нем изображено ее знамя — со свастикой, пропеллером и крыльями.
Свастика была и частично остается эмблемой финляндских ВВС на протяжении всей их истории. От нацистской она отличается углом (лежит на ребре, а не поставлена на угол) и иногда цветом (на опознавательных знаках она была голубая, хотя на знаменах типа этого — черная). Появилась она задолго до самих нацистов; свастика была личным символом графа Эрика фон Розена из Швеции, подарившего финляндским ВВС их первый самолет в Гражданскую войну 1918 года. После войны свастику убрали с опознавательных знаков самих самолетов и с эмблемы ВВС в целом, но на знаменах отдельных подразделений, включая Школу военных летчиков, она осталась.
Свастика финляндских ВВС в Финляндии считается не имеющей и никогда не имевшей никаких ассоциаций с нацизмом, несмотря на то, что так уж совпало, что визуально она гораздо больше походит на нацистскую, чем, к примеру, свастика совсем другой формы с президентского флага. В прошлом году был даже небольшой скандал, когда в СМИ всплыло, что из знамени штаба ВВС свастику убрали, без шума и каких-либо публичных заявлений, еще несколько лет назад. Командование ВВС оправдывалось, что-де им надоело объяснять, в числе прочего, собственным зарубежным союзникам, что эта свастика — это, дескать, другое; но многие патриотически настроенные финны возмутились: "нам нечего стыдиться своей свастики". Лично я считаю, что в целом можно было бы и не упираться уж с этой свастикой так сильно, тем более, что с видных мест ее в любом случае убрали давным-давно.
9. Здание штаба (1929). Здания по идее сдаются различным бизнесам, хотя вывесок я практически не видел.
10. Во дворе школы стоят на постаментах два безумно красивых самолета — модели Fouga CM.170 Magister. Это был один из первых реактивных учебных самолетов в мире, разработанный во Франции в 1952 году. В Школе военных летчиков они использовались с 1958 по 1988 год. Первые 18 были куплены у производителя, а остальные 62 — собраны по лицензии в Финляндии на заводе Valmet в Тампере. На постаментах как раз стоят первая и последная произведенная в Финляндии "Фуги". Самолет был довольно опасным — катапультируемого кресла на нем не было, так что крушения обычно были фатальными.
11. Бывшие жилые здания.
12. Унтер-офицерский клуб — он стоит уже за забором бывшей Школы летчиков.
13. Ну, а теперь отправимся в центр города (Школа летчиков находится всего в полутора километров от центра). А город у нас начинается, как обычно, с вокзала.
Через Каухаву проходит в наши дни одна из главных железных дорог страны — Остроботнийская (Pohjanmaan rata), Сейняйоки-Коккола-Оулу. Железную дорогу длиной 334 км построили через местные равнины довольно быстро в 1883-1886 годах. Если от Хельсинки до Сейняйоки у поездов дальнего следования остановок совсем мало, то дальше уже становится повеселее; в Каухаве сейчас останавливаются 5 пар поездов в будни (включая одну пару ночных поездов).
14. Здание вокзала очень похоже на коккольское, хотя и не полностью идентично; тоже построено Кнутом Нюландером. Часы очень красивые, но не ходят. Никаких услуг на вокзале, кроме зала ожидания и туалета нет, да и зал ожидания оказался заперт, хотя по расписанию должен был быть открыт — может, из-за Пасхи.
15. На элеваторе по ту сторону станции нарисованы самолеты, чтоб пассажиры поездов вспоминали про Школу летчиков :)
16. От вокзала на юг до реки всего несколько сот метров. Из-под ж/д моста выглядывает красивый дом в маленькой завокзальной части города, куда я не ходил.
17. Магазин антиквариата, издали больше похожий на свалку.
18. Пыльная центральная улица (Торговая дорога, Kauppatie). Мне нравится лавочка велосипедных запчастей с вывеской в виде торчащей из дома половинки велосипеда.
19. В уголке ж/д моста через реку можно углядеть надпись "vitun hurri" (б...дский швед). Hurri — презрительное слово для финношведов. Не то чтоб обычные финны с ними враждовали, но слегка недолюбливать или по крайней мере подшучивать могут. А финношведы тут недалеко — всего в 80 км Вааса, бывшая раньше шведоязычным городом.
20. А вот и сама речка Каухаванйоки.
21. На реке как раз шел ледоход, местами были небольшие зажоры. Остроботния довольно известна своими наводнениями — здесь они могут приносить существенный ущерб, так как долины рек плоские, реки неглубокие, почти лишены озер, и склонны вскрываться быстро, почти разом и по всей длине. В течение второй половины 20 века было проведено много неприметных, но важных работ по защите от наводнений населенных пунктов, а в наиболее уязвимых местах — и полей: строились водохранилища, дамбы по берегам рек, обводные каналы, насосные станции. Идеальной защиты все эти мероприятия не обеспечивают, но позволяют свести ущерб к незначительному.
Каухаванйоки в отношении наводнений — река не особо опасная, зато в экологическом отношении ее состояние хуже всех остальных рек в бассейне Лапуанйоки — тут и город, и интенсивное сельское хозяйство вокруг, и, в истоках, где полей уже нет — добыча торфа и осушение болот.
22. Никаких променадов вдоль реки в городе нет, кроме этого короткого участка, с лежаками на берегу. Судя по всему, это новый небольшой район частных домов — многие еще только строятся.
23. Первая увиденная в этом году где бы то ни было мать-и-мачеха. По-фински она зовется "вдовьим листом" — leskenlehti. Как и в средней полосе России, в Финляндии это обычно первый цветок, который можно увидеть весной.
24. Возвращаемся на главную улицу от реки. Здесь видно, что эстрада на берегу немного подтоплена.
25. Здание Сбербанка (то есть Säästöpankki — в переводе это буквально Сберегательный банк и есть — хотя в Финляндии банк под таким названием не является самой большой сетью), ночного клуба и старой гостиницы. Еще с десяток лет назад, до появления AirBnB и всяких мини-отелей это, наверное, была единственная гостиница в округе. Гостиница с клубом с прошлого года называются Susihukka — что-то вроде "Серый волк".
26. Рыночная площадь неуютно просторная.
27. Новый (относительно) жилой дом выбивается из непримечательной и в основном двух-трехэтажной застройки.
28. Торговый центр Vallesmanni с обаятельным пузатым полицейским на вывеске. Vallesmanni раньше иногда звали ленсмана; обычно ленсмана по-фински звали nimismies, а vallesmanni — искаженное шведское länsman. Ленсманами звали начальников уездной полиции (по-русски это называлось исправник). Уезды (kihlakunta), как административная единица меньше губернии (lääni), но больше волости (pitäjä)/муниципалитета (kunta) существовали в Финляндии со Средних веков до 2007 года; на уровне уездов была как раз организована в первую очередь полиция.
Почему же торговый центр с мелкими несетевыми магазинчиками решили назвать в честь ленсмана? Ленсман был важным человеком в этих местах, когда в 19 веке тут буянили "пууккоюнккарит". Puukkojunkkarit буквально означает "юнкера с ножами", и представляли они собой местную колоритную разновидность гопников. Главным центром этого движения были как раз Каухава и Ала- и Юлихярмя. Как следует из названия, неизменным их атрибутом были ножи.
Историки не вполне уверены, почему "пууккоюнккарит" появились именно в Южной Остроботнии; молодежи, которой наскучил крестьянский труд или выгонка дегтя в лесах, и хотелось вместо этого поразмять кулаки, по идее, везде и всегда хватало. Может быть, дело в том, что остроботнийнцы были в целом более набожным и неодобрительно относящимся к развлечениям народом, чем большинство финнов, так что тут молодежь таким образом выражала протест. Так или иначе именно тут сложилась целая своего рода молодежная субкультура. "Пууккоюнккарит" не только пили, буянили, дрались, девок портили, вламывались на чужие свадьбы, но могли и заниматься разбоем или укокошивать попавших под горячую руку. Не для всех это оставалось ошибкой молодости — вожаки "пууккоюнккарит", такие, как знаменитые (см. известное фото) Антти Исотало и Антти Раннанъярви из Ала- и Юлихярмя, занимались этим, даже будучи уже взрослыми и зажиточными крестьянами. Исотало (Antti Isotalo, 1831-1911), к примеру, раз семь обвинялся в разных деяниях, и образумился, лишь получив-таки в 38 лет за убийство 12 лет каторги. Потом остаток жизни всеми уважаемым человеком стал у себя на селе, школу земскую открыл, мирно умер в 79 лет.
В Каухаве самым известным "пууккоюнккари" был Яакко Пуккила (Jaakko Pukkila, 1831-?), но его карьера закончилась куда быстрее; в 1851 за то, что на чьей-то свадьбе он умудрился зарезать жениха, его приговорили к смерти, замененной каторгой в Сибири. Оттуда он умудрился вернуться в Финляндию, но там его поймали и вернули в Сибирь еще раз. Его дальнейшая судьба неизвестна — говорят, в Америку бежал.
Остался в народной памяти и "страшный каухавский ленсман" — Адольф Хегглунд (Adolf Hägglund, 1838-1903), ветеран Крымской войны, служивший ленсманом Каухавы, Юлихярмя и Алахярмя с 1864 года. Он посвятил значительную часть своей жизни войне с "пууккоюнккарит" — для того он и был назначен на этот пост Сенатом, после того, как молва о подвигах местных дошла до Хельсинки. Хегглунд пережил в числе прочего покушение на свою жизнь, но именно после этого покушения местный народ возмутился настолько, что против Исотало и Раннанъярви нашлись-таки смельчаки-свидетели, и Хегглунду удалось отправить бандитов на каторгу. Многим другим буйным головам тоже довелось посидеть в Ваасанской тюрьме благодаря суровому ленсману.
Чистый Дикий Запад, да и только! Да и то сказать, что-то есть общее по духу у Южной Остроботнии и какого-нибудь Техаса.
К концу 19 века движение "пууккоюнккарит" стало сходить на нет, не в последнюю очередь благодаря развитию системы земских школ и молодежных клубов, а также влиянию общества трезвости. Тем не менее, по сей день южноостроботнийцы в народе ассоциируются с ножами :) Про "пууккоюнккарит" снято несколько фильмов, например, Härmä (2012), в российском прокате "Однажды на севере".
29. Ведьма в честь Пасхи. У финнов принято на Пасху колядовать — дети наряжаются ведьмочками, ходят по домам с веточками вербы, читают традиционый стишок и просят угощения. Традиция распространилась из православной т. н. Приграничной Карелии (район Суоярви, ныне в составе России), и слово для ее обозначения — virpominen — происходит от русского "верба". С другой стороны, одеваться ведьмами — это остаток языческих обычаев, конечно.
Тем не менее, в большей части страны колядуют именно в Вербное воскресенье, за неделю до Пасхи, а тут, в Южной Остроботнии — в Великую субботу, накануне Пасхи; я в этот день несколько раз видел из машины в разных селах одетых ведьмочками детей. Здесь традиции смешались еще больше из-за влияния шведоязычных соседей в приморских районах. По шведскому обычаю же в Южной Остроботнии вечером в Великую субботу жгут пасхальные костры.
30. Перекресток с транзитной дорогой — трассой 63. Через Каухаву и другие остроботнийские городки и поселки удобно ездить на машине с юга (Хельсинки, Тампере) в Оулу и дальше в Лапландию — дороги с юга на север в основном хорошие (и их довольно много, есть много вариантов проезда), расстояние почти такое же, как главным маршрутом (трассой 4 через Ювяскюля), зато машин и особенно фур существенно меньше, а пейзажи поразнообразнее.
31. Аж целое "Финляндское предпринимательское училище" :) А на переднем плане видна фигура человека в юсси-свитере, белом/сером с красным с ромбиками — современном вполне себе народном южноостроботнийском предмете одежды.
32. Еще Каухаванйоки с ледоходом.
33. Снова заречная часть города. Большая современная пожарная часть.
34. На неасфальтированной улочке — ряд старых характерных "остроботнийских домов" (pohjalaistalo) — деревянных, длинных, полутора- или двухэтажных, красных с белыми вертикальными брусьями и рамами, с двускатной крышей. Тоже традиционная местная архитектура.
35. В конце этой улочки — фабрика ножей Иисакки Ярвенпяя с фирменным магазином. Вероятно, из-за наследия "пууккоюнккарит", Каухава славилась ножами и в какой-то степени славится до сих пор. Мастер Иисакки Ярвенпяя (Iisakki Järvenpää) умер еще в 1929, но ножи ручной работы под его именем продаются до сих пор (а также традиционные остроботнийские пояса). Дорого очень, конечно: традиционные модели от 100-200 до 500 евро.
36. Церковь 1925 года, авторства Йосефа Стенбека (Josef Stenbäck, 1854-1929), известного своими неоготическими церквями с высокими шпилями. Его имя может быть известно и петербуржцам — его церкви сохранились на Карельском перешейке в Приморске, Мельниково и Зеленогорске. Из относительно крупных городов Финляндии его церкви есть в Котке, Миккели, Йоэнсуу и Кеми. А сам Стенбек был тоже южноостроботнийцем — сыном приходского священника в селе Алавус, в 60 км к югу от Каухавы.
37. Воинское кладбище у церкви.
38. Новая крупная школа, построенная в 2019 году. Туда переместилась как старая каухавская школа и лицей, так и ученики из трех закрытых сельских школ. Укрупнение школ — стандартная практика из-за обезлюдения финской глубинки; за последние десять лет в стране закрыто 515 школ.
39. И окончательно обратно через реку. Дом рабочего движения (1919) симпатичный — хоть в Южной Остроботнии рабочее движение и не жаловали. В Гражданскую войну эти места были главным оплотом белых — рабочих и промышленности тут почти не было, зато было много зажиточных крестьян.
40. Барахолка в здании, напоминающем хлебный магазин из моего детства.
41. Здание библиотеки и музея ножей и текстиля.
42. Молодежный клуб (1955). Обратите внимание, что по бокам от большого окна над крыльцом — тоже ножи.
43. Городская администрация, в этом же здании кинотеатр и вышеупомянутое "предпринимательское училище".
Над крыльцом виден герб Каухавы. Наверху на нем изображен крест, символизирующий егерское движение; очень много добровольцев, в Первую Мировую войну тайно отправившихся учиться воевать в Германию, в 27-й егерский батальон (крест взят с его знамени), и впоследствии составивших костяк белых в финской Гражданской войне, было родом именно из Каухавы и окрестных сел. Под крестом — традиционный южноостроботнийский пояс для ножей с подвесками в форме сердца, т. н. helavyö. Этот герб используется с 2009 года, когда к Каухаве присоединились села Алахярмя, Юлихярмя и Кортесъярви (егерский крест взят с герба Кортесъярви — в этом селе расположен музей егерей). До этого на гербе Каухавы был, правильно, нож :) (Оба герба поближе можно посмотреть в википедии.)
44. А в скверике напротив можно полюбоваться выставкой учебных самолетов из истории школы летчиков! Тоже недавно здесь появилась, несколько лет назад. В этом павильоне — послевоенные винтовые самолеты; на переднем плане Saab Safir, разработанный в 1945 и использовавшийся в Финляндии с начала 1960-х до начала 1980-х.
45. Мотор от "Сааба".
46. Valmet Vinka. Один из последних серийно производившихся в Финляндии самолетов собственной разработки; после него был только Valmet Redigo, тоже учебный. Они производились в Халли, под Ямся в Центральной Финляндии. Завод тот действует до сих пор в рамках оборонного концерна Patria, но производит сейчас только детали самолетов — например, там производили интерцепторы для Аэробусов A380.
Vinka пережил Redigo; последние списаны в 2013, а Vinka в количестве 30 штук используются для обучения летчиков с 1980 года по сей день. Планируется заменить их германскими Grob G 115 (да, оказывается есть производитель самолетов под названием "Гроб"), которые несколько лет назад купили у Великобритании подержанными по дешевке, но до сих пор ввести в строй не могут, проблемы с ними какие то. Слово vinka — редкое диалектное слово, обозначающее "холодный ветер"; почти все самолеты Valmet назывались финскими словами в честь различных разновидностей ветров.
47. На постаменте — британский BAE Hawk. Эта модель также используется в Финляндии с 1980-х годов по сей день. Первые 4 купили готовыми, остальные 46 собрали на том же заводе в Халли. Впоследствии их дозакупали еще у Великобритании и подержанные у Швейцарии. Часть флота Hawk списана, часть модернизирована в 2000-2010-х и будет в строю минимум до 2030-х.
48. Павильон с довоенными самолетами.
49. Valmet Pyry ("Метель"). Использовался в 1939-1962.
50. Focke-Wulf Fw 44J Stieglitz. Куплены у нацистской Германии летом 1940, использовались до 1960. Этот павильон посвящен полковнику Юхани Ахо, бывшему начальнику психофизиологического отделения бывшего военного госпиталя Tilkka, который пожертвовал средства на строительство павильона.
51. Valmet Viima II (тоже "холодный ветер"), 1939-1962. Я живу сейчас в новом микрорайоне на месте бывшего авиационного завода Valmet в Тампере, и посреди этого квартала стоит как памятник другая Viima, тоже в павильончике.
52.
53. Еще в павильоне демонстрируются модельки по-моему вообще всех самолетов, бывших когда-либо на службе финских ВВС.
54. Ну и на краю еще одна Fouga, такая же, как стоит перед самой школой.
55. Что ж, идем обратно к машине. Местное предпринимательство — дом и лавочка электрика.
56. Бар "Барон" — надо думать, в честь летчика-Красного Барона.
57. Местами в городе буквально шаг в сторону от пары центральных улиц — и уже сельская застройка и мелкие поля.
58. Церковь пятидесятников. Довольно популярное движение в Финляндии (более 40 тыс. членов).
59. Старая пожарная часть, переоборудованная под что-то другое.
60. И выходим обратно к площади-парковке перед вокзалом, с грилли-киоском. На ней я оставлял машину, на которой гостеприимную Каухаву мы и покидаем :) Такой вот вроде бы неприметный, но по-своему колоритный южноостроботнийский городок.