Как вы понимаете, с больницей и со службой спасения, а тем более с ими обоими одновременно, обычно знакомятся незапланированно. В моем случае это произошло, когда моя подруга сломала ногу посреди леса в Финляндии, будучи здесь туристом.
Я живу в Финляндии почти два года, переехав этим летом из не очень большого города на западном побережье страны в Хельсинки. В выходные, праздники и отпуска я занимаюсь в основном путешествиями по Финляндии (а иногда и Швеции и Норвегии), обычно один, иногда с друзьями или родными. В этом сентябре ко мне в гости приехала моя старая подруга из Питера, Мария, и мы должны были отправиться в короткую, на несколько дней, поездку на северо–восток Финляндии.
Первый день, в прошлую субботу, прошел по плану; мы доехали из Хельсинки на машине до города Каяани за 560 км. Каяани (Kajaani) — один из самых маленьких региональных центров страны; его население 37 тыс., а всего региона, Кайнуу (Kainuu) — 73 тыс. Это край глухих даже по финским меркам лесов. Когда–то здесь жил и работал врачом Элиас Лённрот, и собирал фольклор в поездках по Беломорской Карелии, которая от Каяани не так уж далеко; из этого фольклора он и скомпоновал позже свою "Калевалу".
Мы осмотрели Каяани — очень уютное и очень какое–то аутентично–финское по духу место — и на второй день, в воскресенье, должны были двигаться дальше на север, до лыжного курорта у сопки Рукатунтури (конечно, не на лыжах кататься еще в такой сезон, а просто по сопкам там побродить), с несколькими остановками по пути, в том числе на дороге на Раате — месте важнейшего сражения Зимней войны — и в национальном парке Хийденпортти. Вот в Хийденпортти у нас несчастный случай и произошел.
Хийденпортти (Hiidenportti) означает "ворота лешего"; национальный парк назван в честь одноименного ущелья, не слишком глубокого, но длинного и живописного. Национальный парк находится в муниципалитете Соткамо, в 90 км к востоку от Каяани. Ехать надо через поселок Соткамо (известный другим лыжным курортом, Вуокатти), а потом еще долго по пустынным лесным дорогам, последний десяток километров по грунтовкам. Реально чувствуется, что забрался далеко в глушь. Впрочем, с десяток машин на входе в национальный парк был. По статистике, его посещают около 20 тыс. человек в год — думается, преимущественно местные. Еще здесь была сотовая связь, хотя и слабая, и это пришлось крайне кстати.
Мы не планировали долго здесь находиться, а хотели посмотреть только ущелье — всего в 1.5 км от входа. Тропа довольно простая, хотя и каменистая, и у ущелья есть довольно крутые места, но все равно никаких трудностей нет, осилит любой ребенок. Но, по–моему, происшествия как раз чаще и бывают "на ровном месте"; где–нибудь в горах, где как раз можно много где упасть и разбиться, как раз ведешь себя предельно осторожно. Вот и мы шли по тропе вдоль ущелья, я немного впереди, и тут я услышал вопль позади себя. Мария, подскользнувшись на камне, упала — просто на землю, тут же на тропу, не куда–нибудь с высоты — но упала явно крайне неудачно.
В первые секунды я, врать не буду, слегка растерялся. Не верилось, что произошло что–то серьезное; думал, просто сильный ушиб или растяжение. Мы были всего в 2 км от машины, но и 2 км с серьезно поврежденной ногой, конечно, не пройдешь. На крик прибежала финская пара средних лет, оказавшаяся от нас совсем рядом. Они хорошо говорили по–английски, что было кстати (по–фински я пока едва говорю, хотя хорошо читаю и сносно пишу; Мария, конечно, не знает финский вовсе). Главное, чем они нам помогли — вызвать службу спасения по телефону 112, как только стало понятно, что возможности передвигаться самостоятельно нет. В 112, конечно, по–английски тоже смогли бы ответить, но лучше, что уж объяснил финн по–фински, чтобы не упустить деталей.
К счастью, достаточно точно описать место происшествия было несложно, отмеченных троп там не так много, и ориентиров хватает. Вообще хорошая идея — вызывать 112 через приложение 112 Suomi, которое может одновременно со звонком автоматически передать координаты; я забыл его поставить, когда в последний раз менял телефон. Впрочем, у меня GPS на телефоне последнее время барахлит.
Финны ушли, а мы остались на тропе ждать помощи. К счастью, с собой были лекарства, в том числе обезболивающие, и нога не слишком болела, если не пытаться ею шевелить или ее трогать. Погода тоже была сносная, прохладно, но сильно не замерзнешь, и без дождя. Я объяснял другим проходящим финским туристам, на английском или на ломаном финском, что все в порядке и помощь в пути. Через несколько минут еще перезвонили, по–видимому, уже с местной пожарной части, расспросили еще раз детали, и сказали ждать. Мария также позвонила в российскую страховую компанию – у нее, конечно, была туристическая страховка, как и полагается для поездки в Шенген — и сообщила о страховом случае. За сам факт вызова спасателей мы особо не волновались; служба спасения в Финляндии всегда и для всех работает бесплатно, в 112 можно всегда звонить смело, если ситуация выглядит серьезной. А вот что за то, что будет дальше в больнице, в случае нерезидента Финляндии так или иначе кому–то придется заплатить.
По телефону нам пообещали, что помощь прибудет через час; в реальности прошло полтора часа прежде, чем из–за пригорка появились два человека — один в форме пожарного, другой — парамедика. Конечно, реальной спешки не требовалось; не было открытого перелома, кровотечения или еще чего–либо — эти детали расспросили еще при звонке 112. Спасатели ситуацию оценили, вскоре подтянулось еще несколько человек. Они сказали, что в 300 м или около того от нас находится квадроцикл; нужно только как–нибудь добраться до него. Наложили на ногу вакуумную шину, и попробовали вдвоем поддерживать Марию, чтобы она как–нибудь на одной ноге допрыгала до квадроцикла.
К сожалению, из этого ничего не получилось; было слишком больно передвигаться даже так. Теперь пришлось думать намного дольше. Марию уложили в что–то типа спального мешка, но нести ее непосредственно в мешке было невозможно. Нужны были носилки. Не знаю, почему, но носилок у спасателей под рукой не оказалось, и они, посовещавшись, стали колхозить импровизированные — из пары небольших упавших деревьев, что нашлись неподалеку, и комбинезона одного из мужиков. В процессе умудрились еще уронить свой чемодан с лекарствами в ущелье :) Надеюсь, потом его достанут, жалко же.
На таких носилках они вчетвером сумели донести ее до квадроцикла, хотя это было очень тяжело, и им приходилось много раз останавливаться передохнуть.
Для меня работы особой не было, только забрать вещи. Этап перевозки Марии по лесу на квадроцикле, к месту, где ее в свою очередь ждала скорая, я уже не видел; мне сказали, что я могу ехать прямиком в Каяани, в больницу. Я вернулся к своей машине в начале тропы и поехал.
С Марией, к счастью, оставалась связь по телефону. Я думал, что, возможно, ее уже успеют привезти в больницу раньше меня — скорая же все–таки — но в реальности мне пришлось ждать их еще полтора часа; поездка на квадроцикле через лес с травмированной ногой оказалась тоже очень медленным делом. Я сидел в приемном покое. Вокруг были другие люди — кому потребовалась медицинская помощь вечером воскресенья, но могли добраться до больницы самостоятельно. Впрочем, народу немного. Явных травм и других ужасов ни у кого видно не было.
В итоге Марию привезли в больницу через 6 часов после происшествия. Естественно, ее немедленно осмотрели, отправили на рентген, и он окончательно подтвердил — перелом. Трехлодыжечный перелом с вывихом. Сразу сказали, что нужна операция.
Естественно, Мария оставалась в больнице, и о продолжении поездки речи идти не могло. Перспективы на ближайшие дни были тоже туманны. Я отменил наше бронирование в следующем месте (финн–редиска не согласился вернуть даже хотя бы часть денег, хотя я объяснил ему ситуацию, даже по–фински написал, чтоб задобрить) и нашел на Booking.com себе место ночевки тут же в Каяани, в квартире в центре.
Там я переночевал. Наутро решил, что, раз еще будет операция, да после нее еще, сказали, возможно придется день–другой побыть в больнице, мне имеет смысл пока вернуться в Хельсинки, чтобы не тратиться на ночевки тут и вообще выйти на работу (отпуск у меня был неоплачиваемый). Съездив в больницу и поговорив с Марией, я так и сделал. Купил себе билет на поезд, погулял еще несколько часов по Каяани, в музей сходил, да и поехал домой (6.5 часов на поезде). А машину оставил тут в Каяани у вокзала (бесплатно), чтобы потом на поезде же и вернуться, и на машине забрать Марию в Хельсинки. Вот что дальше – неочевидно, ну да как–нибудь разберемся. Страховая к этому времени уже одобрила лечение и вроде бы как могла бы организовать возвращение из Хельсинки в Питер.
На деле вышло иначе. Вечером этого дня, когда я ехал в поезде, Марии сделали операцию, и уже наутро объявили, что операция прошла хорошо, осложнений не видно, и они хотят ее выписать! Я знал, конечно, что долго ее держать не будут — в Финляндии не держат в больнице, если есть хоть какая–то возможность не держать в больнице. Но не думал, что на следующий же день. Ну, ладно. Снова купил билет и поехал обратно в Каяани, хотя бы поработал удаленно из поезда в этот раз. Часам к шести был на месте, но был вынужден уехать ни с чем. Мария пока плохо осиливала передвижение на костылях и, в частности, не могла самостоятельно на них встать. При таком раскладе без помощи хотя бы двух человек было непонятно, как вообще садиться в машину и вылезать из нее хотя бы, если упадет — еще хуже ж будет. Ну, выход нашелся — стали согласовывать со страховой репатриацию в Питер напрямую из Каяани.
Это был не очень быстрый процесс, затянулся на пару дней. Финны уже даже предлагали довезти ее до скорой до границы, а там ее бы могла забрать скорая из Костомукши. Но из Костомукши в Питер возвращаться как бы даже и не посложнее будет, чем из Каяани. В конце концов страховая дала зеленый свет и отправила из Питера частную скорую "Корис". Ехали долго, выехали ближе к вечеру четверга, по расстоянию из Питера 650 км езды, прибыли в четвертом часу ночи. Вероятно, ехали осторожно, в эту ночь как раз в Финляндии были уже заморозки и сильный гололед на дорогах. Но кончилось все хорошо; в пятницу после обеда Мария была дома, где ее ждал молодой человек, уже купивший ходунки и прочие принадлежности. (У него не было на руках шенгенской визы, так что выехать к ней в Финляндию он не мог, да в принципе и незачем особо бы было.)
В общем, кончилось все хорошо, тьфу–тьфу–тьфу. Страховая за все заплатила, надеюсь, не будет с ней каких–нибудь сюрпризов дальше. Теперь, конечно, будет довольно долгий период реабилитации. Финны прописали на ногу две недели не ступать, потом можно снять швы, еще две недели вставать в полсилы, и еще две недели можно в полную силу (либо насколько будет позволять боль).
Впечатления о финской службе спасения и больнице остались самые лучшие. Люди действительно хорошие, душевные, стараются. "Это же наша работа", говорят. Любопытствуют много, не часто у них такие пациенты же бывают. С несколькими медсестрами Мария чуть ли не подружиться успела. В палате на двух человек соседка–финская бабушка, не говорившая по–английски, лежала все хмурилась, а когда ее выписывали — подошла, обняла и сказала "Hyvää matkaa!" (счастливого пути). Больных в целом умеренное количество, больница не перегружена, бывают незанятые койки. Операция прошла легко и не страшно. Кормили хорошо и вкусно. Больница хорошая, хоть и не новая, но по ней даже не скажешь особо. Все предусмотрено, чтобы люди сами могли передвигаться по максимуму, мыться и так далее. Кроме костылей еще коляску дают. В палате телевизор, шторки, розетки для телефона. В общем, если уж попал сюда, все будет хорошо. Другое дело, что и выписывают быстро, и попасть в общем случае может быть непросто — госпитализируют только в крайних случаях, все, что можно, делают амбулаторно, да и вообще лишнего лечения избегают. Это бывает иногда проблемой, но не в нашем случае, конечно.
Ну а мне с моими увлечениями, наверное, будет полезно походить на какие–нибудь курсы первой помощи. Хотя я и крайне редко бываю в местах, где совсем нет ни других людей, ни сотовой связи, но кто ж его знает, что может случиться.
Далее попробую ответить на несколько наиболее очевидных вопросов.
Насколько описанная провинция вообще является провинцией?
В принципе это практически самый депрессивный регион Финляндии. Восточная Финляндия – испытывающая наибольшие экономические затруднения часть страны, а Кайнуу — самая маленькая по населению и отдаленная часть Восточной Финляндии. Столица Кайнуу, Каяани — практически единственный город региона и в целом последний город страны в ее восточной половине, если ехать с юга на север, дальше только несколько крупных поселков да лапландская глухомань. Население Кайнуу снизилось почти на четверть за последние 30 лет и продолжает падать на несколько сотен человек в год — как из–за естественной убыли, так и из–за внутренней миграции. Прогноз численности населения Кайнуу самый мрачный из всех регионов страны.
Кайнуу — регион с очень низкой плотностью населения, всего 3.6 чел/кв. км. Физическая география — тайга, болота, цепи низких лесистых сопок, на западе крупное озеро Оулуярви. Климат континентальный, средняя температура января — –11º, июля — +16º. Зимой самая высокая в Финляндии толщина снежного покрова, более метра местами. Серьезное сельское хозяйство в регионе невозможно. Немногочисленные местные жители до 20 века промышляли выгонкой дегтя из местной сосны; деготь сплавляли в бочках на лодках по озеру Оулуярви и реке Оулуйоки в Оулу, торговый город на берегу Ботнического залива. В 20 веке деготь сменился пиломатериалами и бумагой, но огромная бумажная фабрика в Каяани закрылась в 2008 году. Из достаточно крупных предприятий остались, например, никелевый рудник Талвиваара и вагоностроительный завод в Отанмяки.
Словом, провинциальней некуда.
Что бы произошло, если бы в такое же происшествие попал житель Финляндии?
В таком случае, конечно, был бы ряд отличий.
Если бы ногу в лесу сломал резидент Финляндии (например, я), или гражданин Финляндии (как и в большинстве других аспектов финской жизни, ВНЖ и гражданство дают совершенно одинаковые права), то, конечно, так же бы приехали спасатели, отвезли бы в больницу, и там бы сделали операцию. Волноваться бы о том, что кто–то что–то не покроет, не пришлось бы, но лечение не было бы и полностью бесплатным.
За услуги здравоохранения в муниципальных поликлиниках и больницах Финляндии с ее жителей взымается плата. Это относительно небольшие платежи, покрывающие лишь малую долю реальной стоимости лечения. Существует также годовой потолок платежей, довольно низкий (683€), по достижении которого большинство дальнейших услуг здравоохранения становятся бесплатными (не все; стоматология, например, не в счет). Так что медицинские расходы при тяжелой болезни никого не разорят. В данном случае, насколько я понимаю, пришлось бы заплатить по 48.90€ за каждый день стационарного лечения. (Цены для региона Кайнуу, но в целом по стране не будут существенно отличаться.)
Далее была бы выписка и возвращение домой — предположим, в Хельсинки. Вероятнее всего — поездом. От больницы до поезда и от поезда до дома пришлось бы взять такси (пример тарифа: рабочие часы 5.90€ вызов + 1.61€/км + 15.69€ доплата за помощь с посадкой/высадкой и машину, приспособленную для перевозки инвалидов/больных). Поезд из Каяани в Хельсинки стоит около 57€, если не повезло взять билет заранее со скидкой. В поездах есть места и туалеты для инвалидов. Финская социальная служба (Kela) компенсирует расходы на перевозку больных, все что превышает 25€ за каждую поездку (в данном случае весь путь, такси+поезд+такси, считался бы за одну поездку), тоже с годовым потолком, после которого все бесплатно (300€). Итого за два дня в стационаре и дорогу домой пришлось бы отдать 48.90 * 2 + 25 = 122.80€.
Чтобы можно было самостоятельно передвигаться, в больнице бесплатно бы дали с собой костыли, ходунки или коляску в зависимости от состояния. Конечно, это со временем нужно было бы вернуть. В подобных случаях, когда больному дают костыли или другие подобные средства передвижения в одном месте и он уезжает к себе домой в другое, они переходят в собственность больницы по месту жительства, так что достаточно их будет сдать в свою больницу, а не везти обратно через полстраны.
В Финляндии также существует ДМС и туристические страховки (последние предназначены в основном для заграничных поездок, но могут работать и внутри страны), и, возможно, они могли бы с чем–либо помочь в данной ситуации, но здесь я уже нюансов не знаю; выше описан сценарий по умолчанию, если у жителя Финляндии никаких дополнительных страховок нет.
Что бы произошло, если бы в такое же происшествие попал житель Финляндии, у которого нет даже 122.80€?
В принципе, на необходимые расходы, включая медицинские, можно получить так называемое социальное пособие (toimeentulotuki). Такое пособие выдается в самых крайних случаях, когда все другие возможные пособия (по безработице и т.п.) получены, но денег все равно не хватает на что–то жизненно важное. Придется доказать это предъявлением неоплаченных счетов, выписок из банка и прочих необходимых документов. Если есть какое–то имущество (например, машина, если она не необходима для повседневной жизни, или дача), то скажут сначала продать это имущество.
Сколько стоит полученные медицинские услуги реально?
Точно я не знаю. Надеюсь, у страховой можно будет попросить посмотреть фактические счета, но пока что мы их не видели. Оценить можно и так; мне удалось нагуглить каталог реальных расценок больницы Кайнуу от 2016 года. Согласно ему, операция остеосинтеза лодыжки (по коду, указанному в истории болезни) стоит 4882€, а сутки пребывания в стационаре хирургического отделения, с питанием, без серьезных процедур — 600€.
Сколько стоила дальнейшая репатриация российской частной скорой, даже не знаю. Порядка 1000€, наверное?
Сколько стоило спасение из национального парка, оценить не представляется возможным, так как это в любом случае бесплатно для спасаемого. Фактически это был почти целый рабочий день для не менее 6 человек.
Что за страховая?
Альфа–страхование. Не реклама :) Туристическая страховка Марии шла в комплекте с ДМС от работы. Насколько помню, ее условия чуть пошире, чем минимальные для Шенгена. В принципе, стандартные требования страховки для Шенгенской визы – покрытие в 30 тыс. евро, при необходимости репатриация больного (либо тела) — должны были бы быть тоже достаточны.
Почему не выслали вертолет?
Безусловно, в некоторых случаях могли бы выслать и вертолет. В Финляндии есть дежурные вертолеты службы спасения в городах Вантаа, Тампере, Турку, Куопио, Оулу и Рованиеми, а также добровольческий вертолет "Аслак", обслуживающий северную Лапландию, и вертолеты ВВС и пограничной службы. Но вертолет — это, как правило, вопрос не труднодоступности места происшествия, а срочности. В большинстве случаев вертолет не эвакуирует больного, а доставляет к нему врача максимально быстро, если счет идет на минуты. В данном же случае срочности не было. Финляндия — страна не горная, и даже в национальных парках и заповедных территориях, как правило, есть возможность подъехать к месту происшествия удовлетворительно близко на квадроциклах летом или на снегоходах зимой.
Почему у спасателей не было носилок?
Не могу сказать. Могу предположить, что вообще–то, конечно, они где–то есть, но их не взяли с собой, или по крайней мере не потащили с собой в лес.
Были ли языковые проблемы?
Серьезных не было. Вопреки распространенному впечатлению, далеко не все финны владеют английским (и не только старики), но и среди спасателей, и среди врачей и медсестер всегда находились говорящие по–английски, который и я, и Мария понимали хорошо. Пару раз попадались даже и русские врачи/медсестры, но это уж специально не подбирают, просто у кого смена совпадет. То, что я могу читать по–фински, пришлось кстати, когда выдали историю болезни, но там в общем ничего уж сильно важного не было.
Как устроена и финансируется служба спасения?
Во–первых, первая инстанция, куда попадает звонок 112 — диспетчерский центр (hätäkeskus). Их в стране 6, территорию Кайнуу обслуживает самый северный, в городе Оулу. Там сидят люди у огромных столов с десятком мониторов каждый, принимают звонки, оценивают ситуацию и принимают решение о необходимости и характере отправки помощи. Таковой помощью могут быть пожарные/служба спасения, скорая, полиция, и другие инстанции. Например, при встрече с дикими зверями могут связаться с охотниками, а при ДТП с северным оленем — с оленеводами.
В данном случае вызов передали в ближайшую к месту происшествия станцию Службы спасения Кайнуу, в поселке Соткамо. Территория Финляндии поделена на зоны ответственности, в основном соответствующие регионам, между 22 службами спасения (pelastuslaitos). Служба спасения Кайнуу является муниципальным учреждением города Каяани (другие муниципалитеты региона платят Каяани за ее услуги). Соответственно, как и все муниципальное, финансируется в основном с муниципальной части НДФЛ, налога на недвижимость, и государственной субсидии муниципалитетам, пропорциональной их населению. Она состоит из 12 пожарных частей; также в ее подчинении две добровольческие пожарные части, пожарная часть рудника Талвиваара, и военная пожарная часть Бригады Кайнуу финских вооруженных сил. Всего в Службе спасения Кайнуу работает около 70 человек, в год производится около 1700 выездов. Из Хийденпортти спасают несколько человек в год, я спросил :) Бюджет составляет около 7 млн. евро в год, из которых 4.8 млн. — зарплаты собственного персонала и платежи добровольческим и прочим пожарным частям. Муниципалитет Соткамо, на территории которого произошло наше происшествие, в частности, платит около 1 млн. евро в год Службе спасения Кайнуу (1.2% всего муниципального бюджета). В пожарной части Соткамо, из которой выехали спасатели, постоянно работают 4 пожарных, также есть персонал на неполную ставку; из оборудования — одна пожарная машина, два грузовика, квадроцикл, снегоход, две моторные лодки, судно на воздушной подушке и еще по мелочам.
Как устроена и финансируется больница?
Центральная больница Кайнуу (Kainuun keskussairaala) в городе Каяани — крупнейшее учреждение Управления социальных услуг и здравоохранения Кайнуу (Kainuun sote). Больница представляет собой единственный стационар и единственную точку с круглосуточным дежурством на территории региона. Больнице исполнилось в этом году 50 лет, еще президент Урхо Кекконен ленточку перерезал.
Kainuun sote — будем называть его по–фински для краткости — тоже межмуниципальное учреждение, отвечающее за здравоохранение на всей территории Кайнуу. Но его масштабы на порядки больше службы спасения. В Kainuun sote работают 3700 человек — добрых 5% всего населения региона. Помимо больницы, к Kainuun sote относятся поликлиники в муниципальных центрах, службы соцработников и т. п.
Общий годовой бюджет Kainuun sote составляет 345 млн. евро. Финансирование Kainuun sote (=расходы на здравоохранение) составляют львиную долю муниципальных бюджетов; например, в Соткамо на это уходит 45% муниципального бюджета. С платежей с населения компенсируется только малая часть бюджета, 29 млн. евро.
Около 19 млн. евро представляют собой платежи университетским больницам, в основном Университетской больнице Оулу, но также таковым в Куопио и Хельсинки. Университетские больницы – высший уровень больниц в Финляндии, где занимаются наиболее тяжелыми случаями; из Кайнуу таких больных, таким образом, в основном отправляют в Оулу. (В нашем случае на самом деле рассматривался такой вариант, но врачи решили, что справятся и своими силами.)
Также около 1/7 бюджета составляет финансирование строительства новой больницы. Старое здание больницы считается уже не удовлетворяющим современным требованиям. Новая больница строится вплотную к старой c 2018, и туда должны начать постепенно переезжать с 2020; большую часть старой больницы после этого снесут. Всего новая больница обойдется в ок. 160 млн. евро, растянутых на несколько лет.
Машины скорой помощи в количестве 14 штук отвозят больных в Центральную больницу Кайнуу, но дежурят в муниципальных центрах, чтобы иметь возможность доехать до больных вовремя. На наш случай вместе со службой спасения приехала одна из двух скорых, дежурящих в Соткамо. Нормативное время прибытия скорой на срочные случаи – 10 мин. в Каяани, 15 мин. в других населенных пунктах, 40 мин. в населенной сельской местности; на остальной территории – не определено. Ну, у нас в любом случае был не срочный случай.
Ключевым показателем здравоохранения являются общие расходы муниципалитетов на душу населения в год. Этот показатель сильно варьируется между муниципалитетами. В мелких сельских муниципалитетах остается все больше стариков, которым, разумеется, чаще приходится ходить по докторам. В Каяани на жителя тратится 3669€/год, в самом маленьком муниципалитете Кайнуу, Ристиярви — 5559€/год; в среднем по региону 4035€/год. Из–за старения и оттока населения эти цифры довольно быстро растут в последние десятилетия.
Ну, а теперь — слайды! Как происходящее выглядело в реальности. Фото мои и Марии на телефон, а также некоторые из интернета.
1. Место происшествия: ущелье Хийденпортти, одноименный национальный парк, Соткамо, регион Кайнуу, Восточная Финляндия.
2. Тропа вдоль ущелья, на которой все произошло; девушка подскользнулась на одном из этих камней и сломала ногу.
3. Диспетчерский центр 112, принимающий звонки (фото из Википедии). Это центр в городе Керава, наше происшествие было на территории, обслуживаемой центром в Оулу.
4. Весь постоянный персонал пожарной части поселка Соткамо (фото из фейсбука службы спасения). Второй слева был на нашем вызове.
5. Эвакуация по лесу к квадроциклу на импровизированных носилках.
6. Квадроцикл службы спасения, на котором везли дальше по лесу до дороги.
7. Далее из леса в больницу везли на скорой (фото из новостей Yle (не связанных с нашим происшествием); вообще я проверял потом каждый день новости, но так и не написали даже местные газеты).
8. Центральная больница — место дальнейших событий. (Да, парковка днем платная, 1€ за 2 часа, 4€ за день).
9. На вид я подумал, что больница 1980–х годов, но оказалось, построена в 1969. Президент Урхо Кекконен на открытии больницы (фото с сайта больницы).
10. Приемный покой. Сюда как приезжают люди своим ходом, так и привозят на скорых.
11. Комната ожидания в приемном покое.
12. Стационар.
13. В стационаре прикольно. Портреты главврачей висят.
14. Детское отделение, конечно, с муми–троллями, но нам не сюда.
15. Хирургическое отделение, 7 этаж.
16. Коридор.
17. Палата, на двух человек.
18. Коляска и костыли, которые дают для передвижения по больнице.
19. Ужин. Не самого аппетитного вида еда попалась, но уж что сфотографировали :) Кусочки лосося с картошкой, брусничный джем в чашке справа.
20. Туалет.
21. Душ с красивым видом.
22. Из палаты вид не такой красивый, на строящуюся новую больницу.
23. А из коридора виден сам город Каяани. Стационар больницы — чуть ли не самое высокое здание города, да еще и на холме стоит.
24. При выписке с собой дали, конечно, все распечатки, связанные с историей болезни (на финском, конечно), и CD–R с рентгеновскими снимками. Да, CD–R в 2019 году :)