Долго же я собирался продолжать эту серию отчетов. Ну, лучше позже, чем никогда, правильно :)
Итак, автодорога Санкт-Петербург — Петрозаводск — Мурманск — норвежская граница ранее имела номер М-18, но после непонятной перенумерации дорог в 2010 году официально обозначается как Р-21. Но ее обычное название не поменялось — это все еще федеральная трасса "Кола" — в честь Кольского полуострова, разумеется. В Петербурге она также известна как Мурманское шоссе или попросту Мурманка, в честь своего главного пункта назначения.
Официальная длина трассы "Кола", от Питера до норвежской границы под Киркенесом, — 1592 км. Хотя главной целью нашей поездки была Северная Норвегия, без ночевки, конечно, столько проехать невозможно. Так что мы ночевали в обоих крупных городах по пути — Петрозаводске и Мурманске. О них обоих я расскажу в следующих постах, а этот — о трассе "Кола" и небольших городах вдоль нее.
1. Пора ехать! 0.0 км на трип-метре! Не помню точно, во сколько мы выехали, вроде около 7 утра. Участок СПб — Петрозаводск длиной всего 420 км, но Мурманское шоссе в сторону от Питера по утрам в субботу летом бывает очень пробочным, все ж на дачи едут. Так что я был морально готов провести несколько часов в пробках, еле двигаясь.
2. Выезжаем из Петербурга. Как ни странно, пробок никаких мы не встретили — видимо все же достаточно рано выехали из дома утром. Мурманское шоссе имеет две проезжие части, с двумя полосами в каждую сторону — не так уж часто в России такое встретишь; но это не автомагистраль. Участок 2+2 полосы тянется около 40 км, пересекая Неву по Ладожскому мосту (единственный автомобильный мост через Неву за пределами Петербурга), и кончается за поселком Синявино. Синявино вы можете помнить как место, где шли невероятно кровавые сражения Великой Отечественной. Два года и четыре месяца Ленинград был в кольце блокады, и наиболее тонким это кольцо было именно под Синявино, где его неоднократно и пытались прорвать, но до 1943 года, как вы помните, безуспешно. Ну, а на фото все-таки не Синявино, а самое начало Мурманского шоссе, развязка с петербургской Кольцевой автодорогой (КАД).
3. До самой границы республики Карелия Мурманское шоссе-трасса "Кола" выглядит очень скучно. Оно пересекает по мосту реку Волхов, затем загибается к северу, а на восток отходит дорога на Вологду и вообще на восток страны. Значительная, если не большая часть машин сворачивает именно на Вологду. Далее дорога проходит через поселок Свирьстрой (в честь проекта ГЭС на реке Свирь) и мимо городка Лодейное Поле (в честь верфей эпохи Петра I на той же самой Свири). И Свирьстрой, и Лодейное Поле — страшные дыры, смотреть там абсолютно не на что.
4. Переезжаем реку Свирь за Лодейным Полем. Мост, по которому идут и автодорога, и ж/д — разводной. Но, как и Ладожский мост, он достаточно высокий, что по факту разводится очень редко. Свирь течет из Онежского в Ладожское озеро, образуя таким образом часть Волго-Балтийского водного пути.
5. Въезжаем из Ленобласти в республику Карелия. Петрозаводск уже не так далеко.
6. В Ленобласти после войны почти все старые финские/карельские названия заменили на русские, обычно взятые с потолка и крайне банальные. А вот в Карелии названия оставили как есть, ну или частично перевели — например, суффикс "-ярви" (-järvi, фин. озеро) в карельских названиях обычно заменен на буквальный перевод -озеро. Вот например название речушки впереди очень похоже на "Пекка" — крайне распространенное финское имя.
7. До Петрозаводска добрались куда раньше, чем думали, уже примерно в два часа дня, и на исследование города в этот день осталось довольно много времени. В следующей части расскажу про него подробно. Ну а это день второй, участок Петрозаводск — Мурманск. 930 км — самый длинный перегон за все путешествие. Так что мы, конечно, выехали рано утром, еще раньше, чем накануне, и ехали весь день.
В Карелии трасса "Кола" красивее, чем в Ленобласти, но не так, чтоб прям уж сильно. Леса погуще, болота живописные, да и все. Классические карельские скалы по сути встречаются только в одном месте, в районе поворота на Медвежьегорск. Сама дорога, по российским меркам, очень хорошая (есть участки похуже, но ничего ужасного нет), прямая, движение ниже среднего. Очень много фур, но обгонять их легко. Ни через какие города дорога не проходит. Единственные неприятные моменты были, когда мы дважды ехали через сильнейший ливень, начинавшийся так же внезапно, как заканчивавшийся. И как-то оба раза так вышло, что ехали между двумя фурами — страшновато — стена воды, видимость метров двадцать, и даже не остановишься переждать — начнешь тормозить, фура позади может не заметить этого и раздавить тебя между собой и фурой спереди.
8. Республика Карелия — весьма обширный регион, и трасса "Кола" пересекает ее вдоль. Между Медвежьегорском и границей с Мурманской областью дорога идет по очень редконаселенным местам. Иногда попадаются отвороты на города, но до всех городов там тоже еще ехать и ехать. Дозаправиться на этом участке можно мало где — этот момент нужно заранее продумать, если планируете поездку! Единственная нормальная заправка на этом участке находится у поселка Пушной. Еще есть опция доехать до города Кемь и обратно — но это плюс 35 км. Теоретически заправка по дороге есть также в поселке Лоухи, но там она совсем стремная, иначе чем на тракторе лучше и не заезжать.
С заправками становится намного веселее в Мурманской области, где почти у каждого города есть заправка "СтатОйл" ("СтатОйл" — это норвежская государственная нефтяная компания). В целом мы заправлялись в Пушном и потом в Кандалакше в Мурманской области, и такой вариант я и советую. Не рассчитывайте обойтись одной дозаправкой — посередине между Петрозаводском и Мурманском как раз заправок нет совсем.
9. Поворот на Калевалу. Это название вы наверняка слышали; "Калевала" — знаменитый финский национальный эпос, созданный Элиасом Лённротом (Elias Lönnrot) в первой половине 19 века из народных сказаний. Значительная доля этих сказаний была записана в деревне Ухта (Uhtua) в русской Карелии. В честь этого в 1963 году поселок был переименован в Калевалу. Эта северная часть русской Карелии также называется Беломорской, или просто Белой Карелией (Vienan Karjala), так как, собственно, подходит к Белому морю.
10. 1000 км от Питера!
11. В Карелии есть ряд погранпереходов в Финляндию. Все они, кроме самого южного, Вяртсиля, находятся в глухомани, и пользуются ими, кроме местных, мало кто. На фото поворот на погранпереход Суоперя, в Финляндии ведущий к городку Куусамо. Разумеется, до этого Суоперя еще 200 км сначала по разбитым дорогам трястись. Большинство дорог в российской Карелии, кроме трассы "Кола" и отчасти трассы "Сортавала", находятся в плачевном состоянии. Среди них очень много неасфальтированных. Лоухи, поселок в другую сторону, назван в честь злой ведьмы из "Калевалы".
12. Перед границей Мурманской области проезжаем Полярный круг! Стелу, похоже, не так давно поставили (в интернете можно найти фото более старой).
13. Толстый дядька прикольный.
14. У стелы туристы сложили множество каменных пирамидок.
15. Почему-то у стелы также лежит много маленьких безделушек и всяких печенек. Как на могилке блин. Можно подумать, что эта стела — какой-то идол, которому нужно оставить жертву, чтобы ехать дальше на север.
16. А вот и Мурманская область! Это самый северный по пути регион — занимает весь Кольский полуостров и территорию между ним и финской и норвежской границами. Столица региона, Мурманск — самый большой в мире город за Полярным кругом. Хотя большая часть Кольского полуострова практически необитаема, вдоль трассы "Кола" и невдалеке от нее здесь есть целый ряд городов — Кандалакша, Полярные Зори, Оленегорск, Мончегорск, Кировск, Апатиты и Ловозеро (кильд.-саам. Луяввьр).В основном эти города построены у рудников и обогатительных комбинатов; в Полярных Зорях находится атомная электростанция, а Ловозеро — самое большое саамское село в России.
В Мурманской области определенно стоит побывать, но этому придется подождать какого-нибудь другого раза. Единственный город, в который мы заехали по пути (заправиться да покушать) — Кандалакша.
17. Найти приемлемо выглядящее кафе удалось не сразу. Кандалакша — довольно обыкновенный небольшой российский город (население 32 тыс.). Весьма старый (не моложе 16 века, а может и много старше), но никаких исторических достопримечательностей здесь нет; город состоит из обычных пятиэтажных хрущевок да огромной промзоны с грузовым морским портом. Но на самом деле выглядит довольно адекватно.
18. Нашли наконец кафе, в здании справа. Еда там была из холодильника, в микроволновке разогретая, но зато дешево, да и мы уже так кушать хотели, что нам в любом случае нормально было.
19. Кандалакша — один из бесчисленных российских городов, где вроде и есть длинная береговая линия, а набережной какой-то парадной нет. В случае Кандалакши берег занят портом. Мы решили попробовать посмотреть на Белое море (ну, когда еще выдастся возможность!), я изучил карту, и с нескольких попыток нашли-таки какую-то грунтовку, ведущую к домикам и пляжу на берегу небольшого залива Белого моря.
20. На вкус море такое же пресное, как и Балтийское. Ну, это и правда довольно небольшой залив, и тут рядом река в него впадает.
21. Как-то вот примерно так и должен выглядеть старый Русский Север.
22. Острова у фарватера, ведущего в открытое море.
23. А это, собственно, местная река, именуемая Нива (скорее, наверное, в честь не русского, а финского слова niva (перекаты).
24. Вновь заправившись, мы покинули Кандалакшу и отправились дальше на север. Пейзажи Мурманской области намного живописней, чем Карелии — на протяжении большей части дороги на горизонте или поблизости маячат безлесные сопки-"тундры". Похоже на финскую Лапландию, но тут сопки выше и их больше! Среди них — Хибины, самый знаменитый горный массив Кольского полуострова. У их подножия, чуть в стороне от трассы "Кола", стоят города Кировск и Апатиты; благодаря этому Хибины — по российским меркам весьма доступное место для походов по горам с кильдинско-саамскими названиями наподобие Юдычвумчорр (кильд.-саам. Гудящая гора). Туда вот точно когда-нибудь надо.
25. Я вскоре даже объявил, что это — самая красивая дорога, по которой я когда-либо ездил. Конечно, в последующие дни было много норвежских дорог, и среди них некоторые оказались и еще красивее. Но вот в Финляндии, например, уже ничего подобного точно нет.
26. На протяжении Мурманской области на трассе "Кола" на подъемах почти везде устроена дополнительная обгонная полоса. Благодаря этому фуры обгонять довольно просто.
27.
28. Рядом с городом Мончегорск пейзаж ненадолго меняется. Этот город знаменит в основном своим крайне грязным медеплавильным производством. Земля вокруг Мончегорска почти голая, отравленная кислотными дождями. Напоминает немного Карабаш, подобный же город (тоже с медеплавильным заводом) в Уральских горах, откуда я родом. Тем не менее, по сравнению с обширными районами сопок вокруг, загрязненная территория достаточно мала.
29. И наконец подъезжаем к городу Мурманску! Самый большой в мире, как уже было сказано, город за Полярным кругом — население 300 тыс.; все города в Арктике в Финляндии или Норвегии во много раз меньше.
30. Мы немного погуляли по Мурманску вечерком (заодно впервые увидели полуночное солнце), и побольше — половину следующего дня. Про это тоже будет отдельная часть. Мурманск оказался довольно скучным городом (хотя казалось бы в интересном месте находится, в Арктике), но при этом на удивление довольно благополучного вида по российским меркам. Он куда менее запущен, чем Петрозаводск, да и вообще чем большинство 300-тысячных городов у нас. Мурманск — крупный морской порт, но стоит не у самого моря, а в конце длинного узкого фьорда (Кольский залив — не знаю, почему не называется фьордом, это действительно самый настоящий фьорд).
Ну а затем мы покинули Мурманск, по мосту пересекли Кольский залив, и выехали на оставшуюся часть трассы "Кола". От Мурманска она идет на запад, параллельно берегу Баренцева моря, еще около 200 км.
31. Эта часть трассы "Колы" намного более холмистая и кривая, да и обгонных полос тут уже не увидишь. Но и движение тут становится совсем скромным, и почти полностью исчезают фуры. У дороги встречается несколько памятников войны (вот и на скале на фото "Помни войну" написали). Это не самые известные эпизоды Великой Отечественной, но вообще-то здесь шли очень жестокие бои с немцами. Немцы, базируясь в оккупированной Норвегии и в союзной с ними Финской Лапландии, прямо вот очень хотели захватить Мурманск и/или перерезать Мурманскую железную дорогу, чтобы СССР не мог получать от США и Британии ленд-лизовскую помощь, которая в основном шла через мурманский порт. Это у них называлось операцией "Серебряная лисица" (Silberfuchs). В итоге ничего у них не вышло, и Мурманск благополучно проработал всю войну. Более того, тут было вообще единственное место, где в течение всей войны немцам так и не удалось даже перейти тогдашнюю советскую границу.
32. Несмотря на широту, дорога в основном продолжает идти через обычную тайгу, но участки тундры тут таки начинают попадаться довольно часто.
33. Вся территория между Мурманском и границей до сих пор прилично милитаризована. Да и неудивительно — на протяжении многих лет Норвегия была единственной страной НАТО, с которой у СССР была непосредственная сухопутная граница. Проезжаем поселок Спутник — банальный военный городок, смотреть не на что вообще.
34. Печенга (также фин. Petsamo, Петсамо) в наше время по сути тоже просто военный городок. Немножко по ней проехались — выглядит крайне угрюмо и депрессивно.
35. Что довольно грустно, ибо Печенга на самом деле — одно из древнейших поселений в этих местах. В 16 веке православный монах по имени Трифон основал здесь монастырь, чтоб крестить местных саамов. Монастырь вскоре разрушили финские разбойники в ходе одной из русско-шведских войн, но дело Трифона осталось живо; местные саамы-скольты и впрямь по сей день остаются в массе своей православными.
Это особенно любопытно, так как физически-то они в наши дни в основном живут в Финляндии. Район Печенги принадлежал Финляндии в 1920-1944 годах, и был тогда известен как Петсамо. Молодое финское государство, обретя независимость в 1917 году и жестоко подавив свое собственно красное движение, симпатизировавшее РСФСР, было довольно-таки националистичным, и предприняло ряд военных экспедиций в Россию, якобы чтоб помочь братушкам-карелам (и, надо думать, саамаам, вепсам и прочим) сбросить большевистское иго. В нашей историографии эти экспедиции известны как Первая и Вторая советско-финская война. Из-за этого, кстати, некоторые любят утверждать, что Зимняя война потом, получается, была уже третья, и в первых двоих первой напала Финляндия, и, следовательно, напасть на нее в Зимней войне уже было как бы и не грех. Ну да ладно.
В самой же Финляндии эти конфликты известны как "Хеймосодат" (Heimosodat), Братские войны. Ни в какое сравнение с Зимней войной они идти, конечно, не могут; эти "войны" представляли собой не более чем несколько разрозненных добровольческих экспедиций. Всего в них участвовало 9 тыс. финнов, из которых 660 погибли в бою. Сравните с Зимней войной: 340 тыс. воевали на стороне финнов, 26 тыс. из них погибли. Официально экспедиции были "добровольческими", и финское государство по крайней мере делало вид, что оно к ним не имеет или почти не имеет отношения. В конечном итоге ни одна из экспедиций ничего не добилась.
Две такие экспедиции были в Печенгу. Очень мелкие на самом деле, 100 человек в 1918 году и 60 в 1920-м. Любопытно, что Финляндия в некотором роде в данном случае даже имела основания претендовать на Печенгу. Еще в 1864 году Александр II присоединил Сестрорецк от Великого Княжества Финляндского к собственно России (там находился старый и важный оружейный завод — совсем близко от Петербурга). В обмен он пообещал отдать финнам Печенгу — территория на порядки больше, чем Сестрорецк, конечно, но серьезной ценности тогда не имевшая. Обещание в итоге не было исполнено, ну и в 1918 и 1920 финны вот и решили о нем напомнить. Еще более любопытный факт: в экспедиции 1918 года финские добровольцы в Печенге фактически сражались в основном с... британцами, помогавшим в тех местах своей интервенцией белым в продолжавшейся у нас гораздо дольше, чем у финнов, Гражданской войне. Британцев совсем не обрадовали объявившиеся невесть откуда и заявившие о своих претензиях финны. Первая Мировая на тот момент тоже еще не закончилась, а Финляндия, обретя независимость, в ней хотя и не участвовала, но очень дружила с Германией. В Германии были обучены многие бойцы, сражавшиеся в финской гражданской войне за белых (егери — "яякяри", jääkäri — они так прославились, что до сих пор в финской армии рядовых официально зовут егерями), и Финляндия даже хотела было завести у себя короля и посадить на трон германского принца. Так что Финляндия Британии получалась как бы даже и противником, и в этой схватке британцы в итоге воевали на одной стороне с русскими красными. Конечно, это все равно было очень маленькое сражение, и в итоге финны ушли несолоно хлебавши, как и в следующий раз в 1920 году.
36. Еще памятники войны.
37. Река Печенга, текущая мимо поселка. Не путать с Печорой (в Коми). Я вот путал, пока не побывал.
38. Вскоре после Печенгской экспедиции 1920 года было заключено Тартусское мирное соглашение между РСФСР и Финляндией (хотя по факту "Братские войны" еще пару лет продолжались). Печенгу-Петсамо по этому соглашению отдавали-таки Финляндии (но в Карелии никакие из земель, на которые претендовала Финляндия, не отдали). Для Финляндии это оказалось крайне удачным приобретением. Во-первых, теперь у нее был выход в Баренцево море и Северный Ледовитый океан, и там, на берегу маленького фьорда (Финляндия теперь могла во фьорды! ура!) был построен единственный океанский порт страны под названием Лиинахамари (Liinahamari). Из Рованиеми в Лиинахамари постепенно построили гравийную автодорогу, под названием Яямерентие (Jäämerentie, фин. Дорога Северного Ледовитого океана; буквально Дорога Ледяного моря); с железной дорогой было бы, конечно, удобнее, но посчитали, что железную дорогу совсем уж сложно в таких условиях будет построить. Дорога, ставшая первой трассой финской Национальной дороги 4 (самой длинной дороги страны, начинающейся в Хельсинки), стала безумно популярна у туристов, несмотря на низкое качество как самой дороги, так и тогдашних автомобилей; это была первая в Финляндии дорога, позволившая любому желающему увидеть настоящую Арктику. Порт же толком достроили только к 1940 году, и он очень активно использовался в короткий межвоенный период 1940-1941 годов, когда им пользовалась не только Финляндия, но и Швеция; в обеих странах это был единственный порт, через который можно было возить все что угодно, не считаясь с желаниями Германии (которая к тому времени фактически полностью контролировала Балтику) или СССР.
Порт Лиинахамари до сих пор существует и даже сохранил старое финское название, но сейчас он используется российским флотом, и для посещения простому смертному без специального разрешения закрыт. Дорога Ледяного моря физически тоже существует (в Финляндии это трасса 969, поворот на село Неллим из городка Ивало), но, понятное дело, разбита границей надвое; погранперехода на этой дороге почему-то нет. Ну а на фото — поворот на Лиинахамари в Печенге.
39.
40. Депрессивная Печенга.
41. Ну и что еще более важно, вскоре после присоединения Печенги дотошная Финляндия провела на новой территории полную геологоразведку, ну и что бы вы думали — самое большое месторождения никеля в Европе! Для добычи никеля построили рудник и при нем город Колосйоки (Kolosjoki). Рудник был довольно большим, и стал критически важен для нацистской Германии, у которой не было других серьезных источников никеля для ее военной машины.
После Войны-Продолжения в 1944 году СССР сказал "ну все, с нас хватит" и потребовал в числе прочего вернуть Петсамо обратно. И нет с тех пор у Финляндии больше океанского порта (и во фьорды она больше не может). Местных саамов-скольтов в основном эвакуировали глубже в Восточную Лапландию, где они сейчас и живут в основном в селах Севеттиярви и Неллим. Ну а шахтерский городок Колосйоки был переименован в Никель, а рядом с ним основали еще один городок, Заполярный. Вот в Заполярный-то мы и заехали в последний раз пообедать в России.
42. Мы выбрали именно Заполярный, а не Никель просто потому, что он первым по счету идет, когда едешь к границе, да и крюк в него поменьше, чем в Никель. Вообще-то Никель по идее немного поинтереснее — там, например, финские жилые дома кое-какие остались. Но мы не собирались ничего особенно исследовать, ну или по крайней мере я категорически не хотел. Заполярный выглядел не только уродливым, но и откровенно опасным местом — народ там такого вида, будто могут и просто за питерские номера побить. Особой депрессивности добавляли обширные участки выжженой металлургическим производством земли рядом с городом (как и в Мончегорске было по пути, только там медь плавят, а тут никель). С некоторым трудом мы нашли некое подобие кафе и поели там. Ну на самом деле, кстати, вполне неплохо там покормили и дешево.
Здесь, километрах уже в тридцати всего от норвежской границы, уже начинают часто встречаться машины с норвежскими номерами. Вроде бы жители Печенгского района в России и муниципалитета Сёр-Варангер в Норвегии могут пересекать границу без визы (хотя предполагается, что слишком далеко в сопредельное государство они заезжать не будут). Немного странно, что Никель и Заполярный не являются центрами продуктового шоппинга для норвежцев (а может на самом деле и являются, и я просто не проезжал мимо больших магазинов). И в Финляндии, и в Швеции в каждой деревне на норвежской границе есть по приличному супермаркету, и там везде и впрямь довольно массово норвежцы приезжают закупаться — в Норвегии-то все безумно дорого даже по меркам остальной Скандинавии. Ну а в России, понятное дело, еще намного дешевле Финляндии и Швеции. С другой стороны, это все равно надо проходить границу, да и скорее всего по таможенным правилам много еды из России за раз не привезешь. Ну и в целом на норвежской стороне в Киркенесе и других местах на самом деле не так уж и много народу живет.
Так или иначе, мы увидели (издали, поэтому не помогли), как на улице Заполярного останавливается норвежская машина, выходит мужик, идет в магазин и дергает дверь, и ни в какую. Он же норвежец и не мог прочитать по-русски объявление на дверях, что магазин закрыт. Так и дергал.
43. Дорогу между Заполярным и границей капитально реконструируют. Объезд Никеля уже сделали — отличная в основном прямая и абсолютно пустая дорога — приятно было ехать, не считая, правда, момента, когда в слепом повороте на встречке зачем-то оказался грузовик.
В России, как известно, просто так к границе подъехать нельзя — всегда в 5-25 км от границе на дороге будет пост, где проверяют документы — либо загранпаспорт, либо прописка в населенном пункте в этой 5-25-км полосе, либо специальное разрешение. И если в Ленобласти эти посты больше для проформы, там и паспорта-то смотрят издали и даже открывать обычно не просят, то тут все серьезно. Пограничники не только наши паспорта внимательно просмотрели, но и визы проверили, а потом позвонили на саму границу и предупредили, что мы должны подъехать.
Оставшуюся часть дороги до границы еще только реконструировали, и 10-15 км нам пришлось ехать по стройке, даже не по гравию, а по щебенке. Сам погранпереход, единственный между Россией и Норвегией, называется Борисоглебский (старое финское название Колттакёнгяс, Kolttaköngäs), а его норвежская сторона — Стурскуг (Storskog, норв. Большой лес). На обеих границах наша машина была единственной. И Борисоглебский, и Стурскуг выглядят довольно приятно, и персонал вежливый, но досматривают там тоже серьезнее — на Борисоглебском даже сумки попросили из машины вынести и на ленту, как в аэропорту, поставить.
И вот после 1592 км и трех дней на трассе "Кола" мы были в Норвегии! Там сразу поехали к нашему месту ночевки, под названием Birk Husky B&B, в деревне Мелькефосс в Пасвикской долине. Продолжение следует.