Для этой части предлагается саундтрек: Teleks — Hiljaa virtaa Vantaa (фин. Тихо течет Вантаа):
Итак, Финляндия, страна тысячи озер (точнее, 187,888 озер, как обычно цитируют, хотя, наверное, точное количество зависит от того, что считать за озеро), в то же время на удивление бедна большими реками. Кое-какие есть — Оулуйоки, Кемийоки, Торнионйоки (Торне) — но это все ближе к северу, в Лапландии да Северной Остроботнии. В Южной же Финляндии единственная крупная река, впадающая в Финский залив — это Кюмийоки на юго-востоке страны*.
* Строго говоря, Вуокса тоже может считаться, но у нее путь нетривиальный — она через Россию, через Карельский перешеек впадает в Ладожское озеро, и уж из него Невой вытекает в Финский залив.
В центральном Хельсинки, в частности, нет вообще никаких рек и водоемов. Это не особенно очевидно — там Финский залив же почти со всех сторон — но все равно как-то любопытно, если подумать. Почему Хельсинки не построили в устье какой-нибудь реки, как те же Турку, Порвоо или Котку?
1. На самом деле — таки построили! И река звалась Вантаанйоки, или попросту Вантаа (Vantaa, а по-шведски Ванда, Vanda). Ее устье расположено в 5-6 км к северо-востоку от современного центра Хельсинки — это место и зовется Ванхакаупунки (Vanhakaupunki), Старый Город по-фински. Именно там Хельсинки был основан в 1550 году по указу короля Густава Васы. Но место было неудобное для морского порта, и поэтому в 1640 году центр Хельсинки перенесли туда, где он сейчас. Старый Город, который изначально был довольно-таки мелким, оказался заброшен, и в течение последующих веков исчез без следа.
Намного позднее в устье Вантаа, на мощных порогах Ванхакаупунгинкоски (Vanhakaupunginkoski, фин. Пороги Старого города) построили маленькую гидроэлектростанцию. Пороги и старые постройки электростанции, относящиеся теперь к Технологическому музею, делают это место весьма живописным.
Если хотите послушать более подробный рассказ, откуда есть пошел Хельсинки (и что означает его название!), то вот он. После окончания Третьего Шведского крестового похода* в конце 13 века в Финляндию стали переезжать шведские мигранты. Финляндию они тогда звали «Эстерланд» (Österland) — «Восточная земля». В частности, долины рек Вантаа и Керава (Kerava) заселили шведы из региона Хельсингланд (Hälsingland). (Хельсингланд — это примерно посередине Швеции, сейчас там города Сундсвалль и Худиксвалль. Сам по себе Хельсингланд вроде бы не особенно примечателен.)
* Да, была на свете такая вещь — Шведские Крестовые походы — собственно говоря, именно в ходе их Швеция изначально Финляндию и присоединила. Третий и последний крестовый поход, в частности, завершился основанием Выборга.
Хельсингландцы назвали реку Вантаа (изначальное финское название — точно неизвестно, что означает) «Хельсинго» (Helsingå), надо думать, в честь себя. Более того, весь этот регион они обозвали Нюланд (Nyland), Новая земля (название впоследствии перешло и в финский язык в виде кальки Уусимаа, Uusimaa, тоже, стало быть, Новая земля). Не особенно-то у этих шведов фантазия была богатая. Деревня, где старый Королевский тракт пересекал реку Вантаа/Хельсинго, тоже называлась Хельсинге (Helsinge — не путать с Хельсинки). Это было примерно в 7 км выше устья и порогов по течению.
Хельсинки был основан в 1550 году по указу Густава Васы в качестве рыночного города, чтобы соперничать с Таллином (тогда еще Ревелем) по ту сторону Финского залива. Эта идея, впрочем, очень скоро потеряла смысл, так как Швеция благополучно присоединила и Эстонию тоже (см. Ливонская война) — отсюда и длительная стагнация города. Шведское название города было, да и остается Хельсингфорс (Helsingfors; ранее русифицировали как Гельсингфорс, в Петербурге есть Гельсингфорсская улица в районе м. Лесная). Смысл этого названия теперь уже должен быть очевиден: «пороги на Хельсинго». В финском языке название превратилось в «Хельсинки» (Helsinki), да так и осталось даже после того, как город перенесли на полуостров Виронниеми 90 лет спустя. Так что Хельсинки назван в честь собственной реки Вантаа таким вот сильно косвенным путем.
* Виронниеми (Vironniemi, фин. Эстонский мыс) — это не название всего того большого полуострова, на котором сейчас располагается центральный Хельсинки (не уверен, что у этого полуострова вообще было официальное название). Раньше так назывался мыс, более не существующий из-за изменившейся береговой линии, но, в частности, современный мыс Катайянокка был его частью. Также на Виронниеми располагались современные центральные районы Круунунхака и Клууви. На этой старой карте показан Хельсинки образца 1645 года — все то, что застроено, это как раз и есть Виронниеми, соединенный с материком совсем узким перешейком.
Что любопытно, изначальная деревня Хельсинге тоже никуда не исчезла, и со временем ее стали называть точнее «Хельсингин питяйян кирконкюля» (Helsingin pitäjän kirkonkylä, Приходская деревня Хельсинге. Это благодаря ее собору св. Лаврентия, который был построен в 15 веке, задолго до основания Хельсинки-города, и поныне остается самым старым сохранившимся зданием всего Большого Хельсинки. Сельский муниципалитет Хельсинге сохранял свой сельский характер вплоть до второй половины 20 века. Он получил статус города в 1972 году, и, после некоторых дебатов, был переименован в Вантаа, вернув таким образом на карту старое финское название. Так что нынешний северный пригород Хельсинки Вантаа — как раз и есть исторически первое место, звавшееся «Хельсинге». Надеюсь, вы не слишком запутались. Я просто фанат топонимики.
2. На скале сидит и смотрит на Ванхакаупунки статуя обнаженной девушки со странной прической. В жизни бы сам не догадался, что это, по замыслу скульптора, — Катарина Саксен-Лауэнбургская, первая жена короля Швеции (и Финляндии) Густава Васы. Памятник поставили в 2014 году. Не очень понятно, почему именно ей и именно здесь. Она никак не могла вдохновить короля основать Хельсинки или что-нибудь в этом роде — она умерла за 15 лет до основания города. Можно было бы вообразить, что он продолжал ее любить до самой смерти и посвятил ей этот город и все такое — так нет ведь, тоже ничего подобного, брак был по чисто политическим соображениям (она была родственницей датского короля; надо думать, Густав Васа, который, собственно, освободил Швецию от датского господства в 1523 году, хотел восстановить нормальные отношения с Данией); они даже не желали толком выучить язык друг друга. Да и характер у нее был довольно скверный, не похожа она на романтическую особу, которая могла бы сидеть голой на скале в Ванхакаупунки; по крайней мере, у статуи достаточно недовольное выражение лица. Конечно, Густав и сам не ангел был. Королева умерла от выкидыша, но потом долго ходили слухи, что это на самом деле Густав ее и убил. По крайней мере, одного сына она успела ему родить — будущего короля Эрика XIV, того самого, что враждовал с младшим братом, Юханом, герцогом Финляндским, и был им низложен и умер в темнице замка Турку.
Так или иначе, это единственный памятник, который я увидел в Ванхакаупунки, а жаль — там еще несколько памятников, посвященных самому Хельсинки где-то было.
3. Первый мост на реке Вантаа, считая от устья — Матинкаари (Matinkaari, фин. Арка Матти, в честь Матти Вяйсянена (Matti Väisänen), какого-то выдающегося городского чиновника). Большой, но сугубо пешеходно-велосипедный.
4. За мостом Матинкаари начинается тропа к охраняемой природной территории Ламмассаари. Еще зачем-то куча тачек разбросана.
5. Река Вантаа, длиной 100 км, вытекающая из озера Хаусъярви (Hausjärvi) в Тавастии, исторически славилась своей рыбой, в особенности лососем. Поэтому на современном гербе города Вантаа, собственно, и изображен хвост ныряющей рыбы. В наши дни популяция лосося сильно упала, не только из-за чрезмерной ловли, но также из-за загрязнения воды и перекрытия реки плотиной у Ванхакаупунгинкоски. Рыбалка в районе Ванхакаупунки сейчас разрешается, но тщательно регулируется. Повсюду у порогов висят таблички — где-то «рыбалка строго запрещена в любое время» (интересно, что русский перевод на табличке есть, а английского нет), а где-то «рыбалка запрещена в следующие даты: ...». По-моему, даже для рыбалки в разрешенных местах нужно купить лицензию, но точно я не уверен.
6. Река Вантаа перед порогами Ванхакаупунгинкоски делится на два рукава; остров между ними, несколько сот метров шириной, называется Кунинкаанкартанонсаари (Kuninkaankartanonsaari, фин. Остров Королевской усадьбы; в смысле, там была усадьба, принадлежавшая напрямую шведской короне, а не в смысле, что там прям король жил). Сохранившиеся здания электростанции теперь заняты экспозициями Технологического музея. Также здесь сохраняются остатки линий электропередач и другого оборудования.
Я в принципе знал о существовании этого музея, но, когда планировал поездку, как-то забыл про него. «Технологический музей» звучит довольно интересно, но если б я туда пошел, это заняло бы, наверное, несколько часов, и остаток прогулки прошел бы по темноте, уже не особо пофотографируешь. Так что я решил идти дальше, а в музей сходить (и оставшуюся часть Ванхакаупунки осмотреть) в другой раз.
7. Пороги в восточном рукаве реки выглядят довольно ничего себе, но электростанция и основной водопад — в западном.
8. Ну а вот и западный рукав и электростанция! Я, к сожалению, не смог найти ракурса, в котором это и впрямь очень живописное место было бы видно полностью*. Электростанция построена в 1876 году, и имела довольно-таки крошечную мощность, всего каких-то 200 кВт, так что к 1970 году ее закрыли. В 2000 году ее, вместе со всем пейзажем Ванхакаупунгинкоски, восстановили, и сейчас она музейная, но действующая, эксплуатируется компанией Helen (Helsingin Energia — Хельсинкские энергосети), и ее тоже можно посетить летом.
* Я обычно все фотографировал на объектив Nikon 18-200, но в сентябре в ходе последнего отпуска в Норвегии я его каким-то образом повредил, ударил обо что-то, может. Теперь он везде, кроме центра кадра, выдает заметно смазанную картинку, вне зависимости от фокусного расстояния и настроек экспозиции. Надо бы сносить в ремонт, да все руки не доходят. Тем временем я все фотографирую на единственный оставшийся у меня объектив, Nikon 35/f1.8. На самом деле объектив превосходный, фотографии получаются лучше, чем с 18-200, и сам по себе он на удивление дешевый — поэтому я и купил его когда-то. Единственная проблема — это, собственно, фиксированное фокусное расстояние — то есть ни приблизить, ни отдалить вообще нельзя. Поначалу, конечно, было очень неудобно постоянно им пользоваться, а потом привык. Просто ножками подходишь поближе или подальше, да и все. Конечно, бывают ситуации, когда это невозможно — вот с порогами и электростанцией так и вышло.
9.
10. Этот рукав Вантаа перекрыт плотиной, и в результате получается такой вот высокий красивый водопад (ну да, этот свалившийся туда ствол дерева сейчас немного портит вид).
11. Именно плотина на данный момент больше всего мешает местной популяции лосося, так что город рассматривает вариант ее сноса, хоть с ней и красивее.
12. Маленькие турбины электростанции выставлены на обозрение.
13. Ванхакаупунки и остров Кунинкаанкартанонсаари остаются позади, а дальше мы просто идем по берегу вверх по течению Вантаа. Где-то рядом находится водопроводная станция Хельсинки; раньше город брал всю воду из реки Вантаа. Позже построили туннель-водовод, чтобы получать воду из огромного озера Пяйянне (Päijänne). Вода в Пяйянне идеально чистая (и ее там много), но это озеро находится далеко от Хельсинки, так что туннель вышел очень длинный — это буквально второй самый длинный туннель во всем мире, 120 км*! Конечно, по нему нельзя пройти пешком или проехать, но все равно очень круто придумали. Туннель строился в 1972-1982 годах. Река Вантаа остается запасным источником воды на случай какой-либо аварии или обслуживания туннеля.
* Самый длинный туннель в мире, если вам интересно, тоже водоводный — Делавэрский акведук, снабжающий водой примерно половину Нью-Йорка. 137 км длиной — не такая уж и большая разница.
14. Сразу за Ванхакаупунки город как будто бы резко заканчивается, и по обоим берегам Вантаа видно только леса. Конечно, на самом деле жилые районы Хельсинки совсем недалеко, начинаются в паре сотен метров за лесами и с запада и с востока. Но это и есть одна из самых приятных особенностей Хельсинки и его пригородов — за пределами центра различные районы просто разбросаны по карте, и между ними зачастую остаются широкие промежутки в виде красивых лесов или водоемов. Я опять все надеялся зайца где-нибудь под елочкой увидеть, но только белки попадались
Идти здесь несложно — вдоль обоих берегов Вантаа продолжены широкие гравийные пешеходно-велосипедные дорожки, которые тянутся довольно далеко. Та, что на восточном береге, заканчивается в районе Таммисто, а та, что на западном, значительно длиннее, почти до самого Третьего Кольца доходит.
15. Лично мне Хельсинки всегда казался городом, где удалось найти удачный баланс между всеми способами передвижения (пешком, на велосипеде, на общественном транспорте или на машине), и все эти способы можно использовать с удобством. Ну, понятно, что конкретные случаи разные бывают, но все же. В финских городах, в частности, практически всегда существует сеть пешеходно-велосипедных дорожек, которые в менее густонаселенных районах — а густонаселенных мест в Финляндии вообще не очень-то много — существуют более или менее ортогонально основной дорожной сети. Например, если такая дорожка пересекает крупное шоссе или автомагистраль, то будет предусмотрен пешеходный туннельчик. Не опасный наземный переход, не какой-нибудь дурацкий наземный или подземный, где надо на высоту третьего этажа забраться и спуститься, а аккуратный прокол под насыпью, не воняющий мочой, и спускающийся в туннель очень плавно, без ступенек, так, чтобы велосипедистам тоже было удобно пользоваться. С велосипедом у меня самого отношения так и не сложилась, а вот пешком ходить я просто обожаю, и Хельсинки для этого подходит идеально.
С другой стороны, эти самые автомагистрали тоже вполне себе существуют. Из центра Хельсинки расходятся целых четыре автомагистрали: Западное шоссе, Туркусское шоссе, Туусульское шоссе и Лахтинское шоссе. (Есть еще несколько крупных радиальных дорог, например, Восточное шоссе, но они классом пониже, не автомагистрали). Они построены таким образом, чтобы по возможности не разбивать районы и не мешать местным улицам и пешеходам/велосипедистам, но в то же время позволяют очень быстро попасть почти в центр города. Ну, конечно, я понимаю, что Хельсинки тоже не рай на земле; на автомагистралях бывают пробки, с парковкой в центре все грустно, на велосипедах зимой неудобно, а пешком на работу тоже не очень-то походишь, расстояния большие. Ну и наверняка с общественным транспортом есть куча неочевидных неудобств, о которых только местные толком и знают. Но все-таки все это выглядит куда как лучше всего того, что мы имеем в России.
Можно, конечно, на это сказать «ну хорошо, но все-таки в Большом Хельсинки живут всего 1.4 млн. человек — это не бог весть какой огромный мегаполис, так что и инфраструктуру хорошую построить проще». Так вот именно! В том-то вся и суть! Хельсинки имеет оптимальный размер, и впихнуть в него еще миллион-другой человек означало бы значительно ухудшить качество жизни для всех. А 1.4 млн., как показывает Хельсинки, — более чем достаточно для самодостаточного современного города с различными предприятиями, рабочими местами, университетами, торговыми центрами и всем остальным. Какой вообще смысл в более крупных городах? Я убежден, что город населением, к примеру, с Москву (более 10 млн. человек — никто толком и не знает точно, сколько именно) в принципе невозможно сделать по-настоящему приятным для жизни местом, хоть ты все снеси до основания и заново перестрой. Ну и, с другой стороны, даже города сходного с Хельсинки размера в России (например, мой родной Екатеринбург) выглядят куда как грустнее...
Ладно, я куда-то в сторону ушел, на фото всего-то обычный пешеходный туннель. Он проходит под Лахтинским шоссе (Lahdenväyla, Лахденвяйля), одной из радиальных автомагистралей Хельсинки. Фактически я иду под самым началом главной дороги всей Финляндии. Лахтинское шоссе — это Национальная трасса 4, которая тянется от Хельсинки до норвежской границы в Утсйоки, и она выделяется из уличной сети города именно здесь, за Ванхакаупунки. В нескольких километрах далее от нее ответвляется Национальная трасса 7 (Порвооское шоссе) — автомагистраль, идущая к российской границе.
Другие крупные дороги, под которыми я прошел в этот день по берегу Вантаа — Первое Кольцо и Туусульское шоссе. И еще под мостом на Главной железнодорожной линии — это, как и трасса 4, тоже хребет страны — железная дорога на Хямеэнлинну, Тампере и Оулу.
16. Следующие пороги на Вантаа называются Пиккукоски (Pikkukoski), Маленькие пороги. Их и правда не особо-то и видно. У порогов, под вдающейся в реку большой скалой Пирункаллио (Pirunkallio, фин. Чертова скала) — большой пляж.
17. Даже вышка для прыжков в воду есть. А еще куча табличек, предупреждающих купальщиков о сильном течении. Но спасательная станция тоже на пляже есть, так что все ОК. Так как скала Пирункаллио такая крутая, дальше нужно ненадолго отклониться от берега, обходя ее и прилегающий лесок.
18. Встретившиеся по пути мосты через Вантаа выглядели довольно функционально и непримечательно, но вот на этот я обратил внимание. По нему проходит дорога (два автобуса проехали), но он очень узкий, шириной в одну полосу, с реверсивным движением и светофорами на подъездах к нему. Такой узкий, что даже тротуаров нет — видно, что пешеходный мост к нему отдельно приделан.
Ширина и облик моста позволяли предположить, что он изначально был построен для железной дороги. Я поизучал вопрос, и, оказывается, так и было. Железная дорога по нему проходила относительно старая — линия длиной 8 км, построенная в 1930-х, чтобы присоединить новый нефтеналивной порт в Херттониеми (Herttoniemi; сам порт достроили уже после войны) к финской железнодорожной сети, к станции Оулункюля (Oulunkylä). Порт действовал до 1992 года; сейчас на его месте жилой район. Железная дорога (точнее, примерно ее половина), однако, просуществовала еще целых двадцать лет — по ней попадали поезда в единственное депо хельсинкского метро, в промзоне Ройхупелто (Roihupelto, фин. Пожарное поле), у Итякескуса.
В 1990-х годах тем временем у городского совета появилась идея организовать полукольцевую линию скоростного трамвая через ближайшие пригороды Хельсинки, примерно параллельно Первому Кольцу. Идея обсуждалась и обсуждалась и в итоге ее урезали всего лишь до автобусного маршрута-экспресса — маршрут 550, также названный «Йокери» (Jokeri, фин. Джокер — от сокращения JOukkoliikenteen KEhämäinen RunkolInja, что-то вроде «Магистральная кольцевая линия общественного транспорта»). Автобус пустили в 2003 году, и он стал довольно популярным. В числе прочего на участке маршрута Оулункюля-Виикки он использовал существующий землеотвод бывшей портовой железной дороги. Очень удачно получилось — железную дорогу просто переделали в совмещенное полотно (см. фото из Википедии); ветка до метродепо использовалась редко (и, надо думать, могла попросту использоваться только по ночам), и для автобусов получилась целая выделенная дорога, названная Маахеррантие (Maaherrantie, фин. Губернаторская дорога), так как она продолжила короткую улицу Маахеррантие в районе Оулункюля. Для всего остального транспорта стоят знаки «движение запрещено»; из-за узости моста через Вантаа и путепровода над Первым Кольцом больше, полагаю, никому и не приходит в голову туда полезть. А автобус таким манером попадает прямиком в середину района Виикки. (Конечно, вся остальная часть его маршрута проходит по обычным дорогам.)
В 2012 году метро Хельсинки обрело новое соединение с железнодорожной сетью, на дальних восточных окраинах Хельсинки, в Вуосаари. В 2008 году в Вуосаари построили новый морской порт, который заменил все старые грузовые порты в центре города. В новый порт построили новую железную дорогу, ну и так как в Вуосаари уже была станция метро, для осуществления нового подключения оставалось построить всего 1.4 км пути.
После этого старая линия от Оулункюля стала более не нужна, и рельсы снесли — осталась только дорога Маахеррантие. Автобусу «Йокери» больше ничто не может помешать, а в июне 2016 наконец-то одобрили проект по строительству скоростного трамвая*. Должен обойтись в €275 млн., построить обещают к 2021 году. Маршрут будет примерно такой (современный маршрут автобуса тоже очень похож, различия незначительные).
* Зачем было убирать рельсы, если уже существовали планы на скоростной трамвай? Ну, во-первых, разная колея все равно — была обычная финская колея 1524 мм, а скоростной трамвай будет использовать ту же колею, что и существующая трамвайная сеть, 1000 мм. Во-вторых, линия была однопутная, а для трамвая, надо думать, сделают двухпутную.
19. Идем дальше. Здесь река уже выглядит не так живописно, как в Пиккукоски. На другом берегу виден район Савела (Savela).
20. Ну а тут я удивился куда больше — внезапно вдоль берега реки началось что-то, ну очень похожее на типичнейший российский дачный кооператив! Мелкие домишки, страшненькие огороды, разбитые грунтовки, и высокий забор вокруг этого великолепия. Ну серьезно, один в один Россия! Разве что домики чуть-чуть симпатичнее. Даже куча мусора у запертых запасных ворот лежит, с горой гниющих яблок.
Оказывается, в Финляндии тоже вполне себе бывают садоводческие товарищства (сииртолапуутарха, siirtolapuutarha, я не уверен на 100%, как по-русские лучше всего смысл передать), по смыслу и содержанию действительно очень похожие на российские дачи. Это, например, садоводческое товарищество Оулункюля. Они здесь не особенно популярны, во всей стране всего около 50, что объясняет, почему я до сих пор на них не натыкался (вокруг каждого российского города, даже небольшого, дачных кооперативов десятки и сотни кругом), а участков в них всех всего около 5000. Наверное, в Финляндии такие участки имеют смысл, только если ты живешь в городе, и не имеешь желания и/или возможности оттуда уезжать, но в то же время тебя прям тянет к земле, и огурчики свои собственные выращивать мечтаешь. Все равно даже странно, какие эти участки страшненькие — обычно же в Финляндии реально абсолютно все ухоженное и вылизанное. Так что самые некрасивые финские места — это садоводческие товарищества.
21. На более позитивной ноте, по берегам Вантаа устроено несколько маленьких искусственных пляжей, со спортплощадками рядом. Уж не знаю, можно ли тут купаться, ну да что я знаю о купании.
22.
23. Вот еще одно садоводческое товарищество у реки по пути, в районе Пакила. Участки без домиков прям один в один как в Россиюшке.
24. За районом Пакила по западному берегу на много километров начинаются поля.
25. Как можно понять по знаку на Старой Туусульской дороге (Vanha Tuusulantie, Ванха-Туусулантие), мы находимся на границе собственно Хельсинки. По восточному берегу, начиная с устьи реки Керава, дальше уже идет муниципалитет Вантаа.
26. И первые здания Вантаа, которые можно увидеть на том берегу, относятся к району Таммисто. «Таммисто» (Tammisto) означает что-то связанное с дубами — симпатичное название, но по-шведски этот район звучит еще красивее — Розендаль (Rosendal), Долина Роз.
27. Время уже клонится к закату, а мы все идем — но скоро уже покинем берега Вантаа наконец.
28. Поля на закате выглядят красиво.
29. Пересекаем реку Вантаа в последний раз по пешеходному Халтиальскому мосту у усадьбы Халтиала (Haltiala), музейной усадьбы у излучины реки Вантаа. Слово «халтиа» (haltia) в финской мифологии означает что-то вроде духа-защитника, хотя им также называют эльфов в духе Толкиена. Усадьбу Халтиала можно посетить и посмотреть там на всяких коровок и свинок, но с эльфами там, наверное, все-таки напряженка.
30. Финны такие романтичные.
31. И несколько фото квартала таунхаусов в Таммисто на закате. Очень приятный райончик.
32.
33.
34. Гостиница, где я собирался переночевать, находилась в следующем по счету районе города Вантаа — Картанонкоски. В последней части я расскажу про Картанонкоски и все, что я посмотрел на следующий день — в частности, реку Керава и центральный район Вантаа под названием Тиккурила.